En'ca minne...
По просьбам читателей выкладываю текст повести о Содзи Оките целиком.
Гравюра Андо Хиросигэ "Сендагайя" из серии 1861-64 года "Знаменитые места в Эдо"
Это она на обложке самиздатовской книги
По тэгу - спойлеры, инфа, карты Эдо, вьюнки.
ЧАСТЬ 1
читать дальшеПортной, конечно, употреблял что-то очень сильное. Такой тусклый взгляд не появляется даже от опиума.
- Ваш заказ, госпожа…
- Спасибо, вот - возьмите.
- Не нужно, госпожа… за все заплачено…
Больше всего Фиа раздражала необходимость говорить на языке, которого она практически не знала. Уходя из лавки, она обернулась: портной все также стоял возле обшарпанных полок с тюками и коробками, безучастно глядя перед собой. Да, они выбрали идеального поставщика: не заметил ни наряда, только похожего на местный, ни акцента, ни даже того, что она ушла.
Теперь надо было лишь свернуть в какой-нибудь закоулок, переодеться и переждать где-нибудь ночь. Вряд ли прохожие сочтут нормальным, если крестьянка будет разгуливать поздним вечером там, где даже опытные забияки ходят по двое…
Поменяв платье и помянув про себя крепким словом человека, придумавшего одежду, которую удерживает только пояс, она дважды очень тщательно проверила каждые складку и узелок: местные наверняка заметят, что она завязала или запахнула что-то не так, как положено. Выглядеть как чужак почти значило: расстаться с жизнью.
Наконец Фиа вышла в узенький переулок. Ни одного человека не было видно, поплутав немного по таким же безликим улочкам, она почувствовала, как потянуло сыростью и ароматом прелой листвы: значит, все же она идет правильно, и река близко.
А где река, там и заросли, куда горожанам не захочется соваться. Пока темно, можно ждать там.
Пройдя вдоль короткой стены, скупо отсвечивающей серым на фоне угольно-черных деревьев, она разглядела довольно крутой спуск. Господи, хоть бы там не оказался какой-нибудь «рыцарь дорог» или выпивоха с дешевой красоткой…
Луна вышла из-за облака как раз в то мгновение, кода Фиа, поскользив по мокрой траве, свернула в непроходимые на вид кусты, скрывавшие небольшой овраг. Пусто! Еще одна удача. Она уложила на землю котомку, и, усевшись сверху, закрыла глаза. Нет смысла доставать постель: в любую минуту, возможно, придется убегать.
…Рассвет приветствовал ее незнакомыми голосами птиц и нежными облаками, показавшимися сквозь апрельскую листву. Все-таки здесь очень красивое небо! Фиа совершенно не выспалась, но, вздохнув, покинула свое убежище, выбралась к замеченной вчера стенке и поспешила убраться из глухого закоулка. Она не знала, можно ли пить воду из этой реки, а неприкосновенный запас трогать не стоило. И все же, как пересохло в горле…После почти бессонной ночи глоток чего-нибудь горячего не помешал бы.
Завернув за угол, Фиа прошла по двум-трем совершенно незнакомым улочкам, стараясь припомнить, как выглядела вчерашняя лавка, чтобы не наткнуться случайно: чем меньше людей запомнит ее внешность – тем лучше. Вон тусклый фонарик слабо качается на утреннем ветру. Нет, у портного не было вывески, только какая-то мазня на занавеске, повешенной вместо дверей. Приглядевшись, она сообразила, что знает слово, написанное на фонарике. Оно значит «лапша».
Несмотря на раннее время, из дверей крошечной харчевни валил пар, и когда Фиа осторожно заглянула внутрь, ее встретил бодрый взгляд хозяина, стоявшего за деревянной стойкой, отскобленной добела. Что ж, придется напрягать мозги, вспоминая замысловатые конструкции здешнего языка. Может быть, она сойдет за слабоумную? А кроме того, придется снять шляпу…На скромную деревенскую прическу Фиа потратила два часа – и то была не уверена, что все правильно разглядела на старой фотографии.
- Проходите, прошу Вас, что будете? Одну порцию с овощами? Сейчас-сейчас. Присаживайтесь, прошу Вас.
Фиа робко отдала положенные две монетки. Села, наблюдая как можно незаметнее, как хозяин, крепкий, лет пятидесяти на вид, с приятным свежим лицом, собирает на стол. Монетки тот оглядел быстрым, чрезвычайно внимательным взглядом.
Когда она покончила с едой, он опять вышел из-за стойки: с чайником и двумя чашками.
- Пожалуйста, составьте мне, старому, компанию. Это за счет заведения. В такой ранний час вас тут не побеспокоят.
- Буду рада…
Трактирщик, улыбаясь, расставил чашки, налил в каждую душистый чай и устроился напротив нее. Чай китайский, желтый, тем лучше. По крайней мере, его можно просто выпить - без ритуалов. Сейчас он спросит…
- Вот уже семьдесят два года живу на свете, а такое довелось увидеть впервые, повезло мне!
Ну же, давай!
- Вы ведь оборотень, верно? Вы так своеобразно двигаетесь…простите меня за невежливость.
- Ничего страшного. Вы ведь угадали, - Фиа позволила себе легкую лукавую улыбку.
- Могу я спросить, откуда Вы?
А вот на это она уже приготовила ответ.
- С северного побережья, у нас очень красивые места…
- Почему же уехали?
- Теперь там неспокойно…
- Тут тоже неспокойно. Вы уже знаете, где устроитесь?
- Нет… я прибыла недавно…
Трактирщик на минуту задумался, потом отточено спокойным движением взял чашечку, отхлебнул, и непринужденно сделал жест рукой с чашечкой – в сторону Фиа.
- Послушайте моего совета: недалеко отсюда есть один дом. Он выходит тремя флигелями в сторону реки, в них никто не живет. Там есть сад, колодец. Думаю, Вам там будет удобно. Я расскажу, как пройти.
ЧАСТЬ 2
читать дальшеДойдя вдоль высокого берега до моста, где по-весеннему шумная река делала поворот, Фиа поднялась на пологий холм и огляделась. Прямо перед ней, внизу, темнела густая, мрачноватая роща. Судя по изменившемуся звуку воды, ее деревья скрывали мельницу или запруду. Хозяин харчевни не лгал: чуть выше по течению действительно обнаружилось большое строение. Рядом был дом поменьше, с пристройками, окружавшими квадратный двор. В северной части между ними виднелся узкий проход. Уже совершенно рассвело, и Фиа поспешила внутрь.
Трактирщик был прав: очень уединенное место. Должно быть, тут никто не бывает: вон, небольшая сосенка и травы окружили колодец. Флигели с галерейками выглядят нежилыми. Пока она не найдет нужного человека, можно остаться. Жаль, господин Теи не сказал, где именно его искать…
Волна необъяснимого животного ужаса охватила позвоночник, пытаясь понять, успеет ли защититься, Фиа опустила глаза. На дорожках, выложенных камнем – ни соринки. Тут живут. О, Господи.
Не поворачивая головы, она медленно произнесла:
- У меня нет оружия. Я пришла набрать воды. Простите. Я не буду поворачиваться и уйду сейчас же.
В ответ послышался очень молодой, слегка глуховатый голос:
- Я не собирался пугать Вас, извините. Чувствуйте себя, как дома, прошу Вас.
Фиа аккуратно глянула через плечо. На галерею, мягко ступая, вышел молодой парень, вооруженный мечом и длинным кинжалом. Да уж, «во флигелях никто не живет»! А в самом доме?
Рискнув повернуться, Фиа абсолютно честно заявила:
- Еще раз простите, я думала, тут никого нет.
- Мне тоже иногда так кажется, - он улыбнулся в ответ.
- Двор выглядит так необжито…
- Да нет, хозяин очень тщательно следит тут за всем, - слегка удивленно ответил молодой человек.
Ах, да: эти маленькие заросли у колодца – и есть сад.
- Я думала, Вы – хозяин… Меня зовут Хуа, - она церемонно поклонилась.
- Нет, я просто гощу здесь. Меня зовут, - он едва заметно помедлил, - Чонг.
Она выбрала имя еще до начала путешествия: если уж играть роль древнего оборотня, то пусть легенде соответствует всё. По-китайски «Хуа» значит «цветок», как и часть ее полного имени Фиоренца. Новый знакомый назвался также китайской фамилией? Значит, по неведомой ей причине он принимает правила игры. Некогда соображать, как на самом деле должен читаться этот иероглиф.
- Можно мне набрать воды?
- Да, конечно.
Некоторое время он молча наблюдал, как она достает из котомки и налаживает складное ведерко. Когда Фиа принялась наполнять ведро водой, он, видимо, решился:
- Прошу Вас, извините мою невежливость… Могу я спросить Вас…
Разговор с трактирщиком повторился почти дословно. Она даже смогла как бы вскользь упомянуть: ее семья-де вообще-то действительно из Китая.
Но в историю насчет северного побережья парень, видимо, совсем не поверил. Наверно, он лучше других знает, в какой части страны что делается, вот досада!
Фиа поставила ведро на землю и выпрямилась. Молодой человек казался довольно приятным… чего же, чего она могла так испугаться? Будто на змею наступила…Он понял, что насчет оружия она соврала.
- Вы, наверно, хорошо знаете город, посоветуйте, пожалуйста, где тут можно устроиться?
- Можете жить здесь, если хотите. Я живу в северной части дома, пристройки не заняты, Вас там никто не побеспокоит.
Поблагодарив, Фиа решила, что от добра добра не ищут, и поселилась в одной из комнат северного флигеля – того, что был поближе к реке и подальше от опасного соседа. В город она выходила только ранним утром – купить что-нибудь съестное у нового знакомца, хозяина харчевни, где в первый день лакомилась лапшой. Почти сразу тот, по своему обыкновению дружески улыбаясь, предложил ей приходить за любыми покупками исключительно к нему. Фиа и заходила - поболтать и запастись чаем, зеленью и другой снедью, а также попросила заказать еще одно платье и кое-какую легкую одежду, чтобы спать.
В северном флигеле не было мебели, только толстые циновки, на которые вполне можно было постелить спальный мешок, да место для очага, где она поставила свою крошечную жаровню.
Жизнь вошла в более-менее обыденное русло. С молодым соседом она встречалась редко: иногда, когда приходила за водой, здоровалась, иногда его и не было видно. Так прошло восемь дней.
Однажды, придя к колодцу, Фиа заметила, что Чонг сидит на галерее, прислонившись к столбу. Лицо у него было бледное и обеспокоенное.
- Что с Вами, Вы болеете?
- Да, немножко… Мои друзья уехали и не подают вестей о себе, - он вздохнул и посмотрел поверх крыши – туда, где качались кудрявые вершины деревьев.
- Госпожа Хуа, Вы, вероятно, давно живете на свете, скажите, есть способ получить от них весточку?
- У лисиц, боюсь, так же как и у людей: не всегда видишься с тем, по кому так скучаешь. Я бы, скажем, очень хотела…увидеть отца, - Фиа решила удержаться от замечания, что на вид ей восемнадцать, а парень выглядит не намного старше.
И в который раз поймала на себе внимательный взгляд очень темных глаз. На деле никаких родственников у нее нет. Даже редких встреч и приветствий было достаточно, чтобы понять: спокойный, улыбчивый сосед догадался, что и эти слова – неправда. С самого первого дня здесь она ходит по лезвию.
Движения, отточенные длительной тренировкой, грим, страшно трудоемкий в своей простоте, спасли ей жизнь только в первые мгновения их знакомства. А дальше вступило в действие любопытство – или что-то еще: возможно, он играет с ней, как кот с мышью. Или дело в другом…говорит она неуклюже, зато движется, как местная девушка. И, возможно, ему лишь хочется поболтать с кем-нибудь: за восемь дней кроме пожилой служанки, приносившей еду, Фиа не заметила посетителей.
Только глупая надежда на то, что молодой человек имеет дела поважнее, а значит, не причинит вреда странной гостье, заставили ее заснуть в ту первую ночь, и – во все последующие. Или, может быть: остро переживает одиночество? «Иногда и мне кажется: здесь никто не живет…»
Теперь она знала: тот, о котором говорил господин Теи, найден. Все оказалось легче, чем она думала, проще, чем во время других заданий, хотя для того, чтобы оказаться в нужном месте, пришлось переломить волю не только пространства, но и времени. Господин Теи умел продумать обучение таким образом, чтобы ей требовалось напрячь все силы, добиваясь цели.
Но здесь не надо будет делать ничего: лишь прожить сколько-то под одной крышей с человеком, который знает, что она лжет. Знает, что она втайне носит оружие и никогда не была ни в одном из тех мест, какие назвала в качестве родных.
А что известно ей? Такого ужаса, как в первый день, она не испытывала, даже встречаясь с реальными противниками. Однако там главное было – уловить ход мысли или чувств потенциального преступника, и в нужный момент отразить угрозу, оглушая мысленным ударом. Между тем, у этого человека нет никакого преступного ума: он лишь опытный боец, абсолютно непредсказуем. А Фиа пускала в ход свое оружие, кинжал, подаренный отцом, лишь однажды. И предпочла бы навсегда забыть об этом…
Что ж, теперь очевидно: сосед болеет. К ней он отнесся хорошо, кто знает, не пришла ли пора сделать что-то в ответ?
- Простите, господин Чонг, я все молчу…мне подумалось: Вы нездоровы, а у меня есть хорошее снадобье. Когда Ваши друзья вернутся, обрадуются, что Вам лучше.
Это, конечно, большой риск: даже обычная вода, переместившись во времени, приобретает странные свойства, но препарат господина Теи лишь поднимает иммунитет и вряд ли навредит.
Чонг, немного поразмыслив, лукаво улыбнулся:
- Такой редкостный случай нельзя упустить, это ведь настоящее лисье волшебство. Нет, я не буду отказываться.
Фиа сходила к себе за бутылочкой. Волшебство, это правильно: врач на 500 лет старше пациента, а лекарство – моложе на 300. Во что бы налить? Ага, вот индийские стаканчики из металла: легкие, простой формы. Ему должно понравиться.
Вернувшись, она, сказала, расставив принесенное прямо на полу галерейки:
- И я с Вами за компанию. Эту настойку можно принимать и для профилактики. Знакомство – такой хороший повод…
Чонг кивнул, они обменялись приветственным «До дна!» и выпили.
Будучи итальянкой и родившись в 14 веке, Фиоренца ничего плохого в ядах не видела. Напротив, было время, когда ей казалось, что есть проблемы, которые можно решить только так. Никто не знает, что она здесь, и если молодой человек умрет, хозяева подумают: беднягу доконал недуг – и только. Она спокойно наблюдала за происходящим.
Глаза Чонга расширились, он покрепче оперся спиной о столб галереи и глянул на нее, но тут же качнул головой, словно пытаясь избавиться от наваждения.
- Подлинный даосский рецепт, - улыбнулась Фиа.
Молодой человек фыркнул, потом расхохотался так искренне, что она присоединилась с большим облегчением.
- Боюсь, я не настолько опытен в этом искусстве, чтобы оценить полностью.
- Ничего, ежели с недельку попринимать – научитесь.
Крепковато для нее. Что, ради всех святых, господин Теи добавляет в свою настойку? Ей нечего бояться: Чонг – славный парень, как мило, что они сидят вот так запросто…и еще лучше будет, если лишайниковое снадобье не навредит ему. И ей.
Она пригляделась: дышать ему стало явно легче, если к вечеру на скулах не проступит обычный горячечный румянец – кто знает, может, от лекарства есть польза.
Молодой человек слегка наклонился в ее сторону, почти черные глаза блеснули:
- Почему оно Вам так неприятно? Могу я посмотреть? Ведь оно сейчас при Вас?
Фиа разом вернулась к действительности. Было, конечно, глупо надеяться, что он не заметит. Да, она не любит свой кинжал, но это – подарок отца, почти единственное, что у нее есть. Она бережно вынула оружие из складок одежды. Что ж, и на такой случай можно запастись подходящей историей.
- Вот. Это старинная работа, в то время заморские торговцы плавали повсюду… Не знаю, как он достался отцу. Теперь он – мой.
Чонг уважительно поглядел на клинок, и, дождавшись кивка Фиа – приглашения, бережно взял его, обернув руки краями рукавов.
- Он красив и мастерски выкован. Благодарю Вас, это очень волнующе – держать в руках такое оружие.
- Каждый раз, когда я беру его, воспоминания говорят мне: есть вещи, которые лучше не пускать в ход!
Она сама не знала, как вырвались эти слова. Молодой человек глянул в ее изменившееся лицо и отвернулся. Казалось, чутье бойца подсказало ему, что клинок использовался не в бою.
Ни в бою, ни даже против живого человека. К такому не подготовишься тренировкой. Маленький огонек возникшей между ними симпатии словно заколебался, треща на ветру.
- Как бы то ни было, теперь он всегда защищает Вас, госпожа Хуа. Думаю, это достойно уважения, - негромко сказал Чонг, вернув кинжал.
На секунду здешнее солнце непривычно мягко осветило ножны, и на сердце Фиа шевельнулось странное чувство грусти и облегчения.
- Спасибо, - совсем тихо ответила она. Возможно, они расстаются сегодня почти друзьями.
Через два дня погода испортилась: приятные дни с легким ветром сменились проливным дождем. Все новые и новые тучи разбивались о склоны недалеких предгорий, струи воды неистово хлестали по кровле. Лишенная полюбившихся прогулок к запруде, которую она считала вполне романтическим уголком, Фиа уныло сидела дома и с тоской вспоминала, что на свете есть приятные вещи вроде горячего кофе, книг и музыки. А здесь приходилось довольствоваться чаем, дабы незнакомый аромат не вызвал подозрений, книги и записи не поместились в походную котомку, и единственным развлечением для нее было напевать мелодии – без слов, чтобы не привлекать внимания. Подумав, Фиа решила отправиться в гости: наверняка сосед тоже скучает. К тому же, все чаще по ночам, несмотря на разделявший их двор, она слышала его кашель, а в такую погоду сляжет и здоровый. Настойки господина Теи еще предостаточно, кажется, вреда от нее действительно нет. Можно чуть принарядиться и, разумеется, оставить дома кинжал. Все равно для защиты от такого человека он был бы почти бесполезен! К тому же последняя беседа заставила ее всерьез призадуматься. Чонг – весьма неглупый человек. Что ж, пообщаться, хотя бы на «птичьем» языке, доступном ей, будет интересно.
Фиа задвинула легкую дверь и пошла по западной галерейке, мысленно радуясь, что хозяевам пришло в голову объединить флигель с главным домом, и ей не придется мокнуть. Кое-где все же потоки ливня образовали лужи на дощатом полу, и Фиа шла, глядя под ноги. Когда она подняла глаза, увидела, что сосед уже ждет ее на пороге. За поясом его, как и всегда, был длинный кинжал.
- Как же Вы тихо ходите, госпожа Хуа! - улыбаясь, сказал он.
- Но ведь дождь шумит так сильно, шагов не может быть слышно, - поразилась она.
- Я и говорю: вы очень тихо ходите. Прошу Вас, добро пожаловать.
Но Фиа успела уловить тень беспокойства в голосе Чонга и быстро сказала:
- О, спасибо! Но я пришла звать вас к себе!
- Тогда – минутку! – он вернулся в комнату и вышел – теперь за поясом был и меч. Фиа сочла нужным откомментировать это восхищенным взглядом, молодой человек привычным жестом положил маленькую жилистую руку на эфес, но от нее не укрылось выражение почти детской гордости, промелькнувшее на худом лице, и, повернувшись, она пошла обратно: хотя и не оборачиваясь, но совершенно без страха и тихонько улыбаясь сама себе лукавой улыбкой.
Дома Фиа принялась потчевать гостя чаем, весело наблюдая, как тот украдкой удивленно изучает взглядом крошечную жаровню в углублении для очага, чашки и чайник, расставленные на маленьком полотенце, гребень и зеркало, забытые на спальном мешке, крытом черным шелком. Ей показалось, что любая странность будет теперь на руку, даже если Чонг не верит в побасенку про оборотня. Случай дал ей сильного союзника, а интерес удержит его подольше. И она непринужденно принялась спрашивать его мнения насчет того, долго ли простоит дождливая погода. Чонг предположил, что до конца месяца, на что Фиа, как и следовало по этикету, заметила: «Наверно, это неплохо. Значит, в горных лесах пожаров не будет», и беседа потекла своим чередом.
Но, как ни старалась Фиа отвлечься, вид меча и кинжала, которые Чонг аккуратно положил рядом, все же напомнил ей о братьях. Невольно сравнив их - и гостя, она с горечью подумала, что хотя тот определенно настоящий воин, в его обществе ей, кажется, куда проще и безопаснее. К тому же, в нем не было ни капли заносчивой наглости. Чванства, которое может легко пойти на любую жестокость. Она отогнала прочь воспоминания и потянулась за котомкой – взять бутылочку со снадобьем. Налив, бережно протянула стаканчик, на котором заиграли отблески ровного бездымного пламени жаровни, Чонгу.
Шум дождя и мягкое тепло, подаренное жаровней и питьем, расположили обоих к молчанию. Будто желая почувствовать сполна минуты затишья перед неведомой бурей, они не произносили ни слова, глядя на огонь. Фиа затаила дыхание, боясь спугнуть это мирное ощущение, она уже твердо решила не расспрашивать гостя ни о друзьях, ни о здоровье. Самой ей казалось, что Чонг и так догадался обо всем, что с ней было.
Сильный порыв ветра словно толкнулся в стену, встревоженно засвистел в листве деревьев, окружавших дом. Молодой человек, очнувшись от раздумий, поднял глаза на Фиа:
- Здесь время летит незаметно, думаю, мне пора возвращаться! Спасибо за гостеприимство.
- Хорошо, что навестили. Приходите, когда угодно!
Она встала проводить гостя и, когда тот вышел, еще смотрела сколько-то ему вслед, не задвигая створку двери до конца. Да, для него это было целое путешествие! Визит в другой мир. Для нее – повод убедиться в условности всех расстояний.
Гравюра Андо Хиросигэ "Сендагайя" из серии 1861-64 года "Знаменитые места в Эдо"
Это она на обложке самиздатовской книги
По тэгу - спойлеры, инфа, карты Эдо, вьюнки.
ЧАСТЬ 1
читать дальшеПортной, конечно, употреблял что-то очень сильное. Такой тусклый взгляд не появляется даже от опиума.
- Ваш заказ, госпожа…
- Спасибо, вот - возьмите.
- Не нужно, госпожа… за все заплачено…
Больше всего Фиа раздражала необходимость говорить на языке, которого она практически не знала. Уходя из лавки, она обернулась: портной все также стоял возле обшарпанных полок с тюками и коробками, безучастно глядя перед собой. Да, они выбрали идеального поставщика: не заметил ни наряда, только похожего на местный, ни акцента, ни даже того, что она ушла.
Теперь надо было лишь свернуть в какой-нибудь закоулок, переодеться и переждать где-нибудь ночь. Вряд ли прохожие сочтут нормальным, если крестьянка будет разгуливать поздним вечером там, где даже опытные забияки ходят по двое…
Поменяв платье и помянув про себя крепким словом человека, придумавшего одежду, которую удерживает только пояс, она дважды очень тщательно проверила каждые складку и узелок: местные наверняка заметят, что она завязала или запахнула что-то не так, как положено. Выглядеть как чужак почти значило: расстаться с жизнью.
Наконец Фиа вышла в узенький переулок. Ни одного человека не было видно, поплутав немного по таким же безликим улочкам, она почувствовала, как потянуло сыростью и ароматом прелой листвы: значит, все же она идет правильно, и река близко.
А где река, там и заросли, куда горожанам не захочется соваться. Пока темно, можно ждать там.
Пройдя вдоль короткой стены, скупо отсвечивающей серым на фоне угольно-черных деревьев, она разглядела довольно крутой спуск. Господи, хоть бы там не оказался какой-нибудь «рыцарь дорог» или выпивоха с дешевой красоткой…
Луна вышла из-за облака как раз в то мгновение, кода Фиа, поскользив по мокрой траве, свернула в непроходимые на вид кусты, скрывавшие небольшой овраг. Пусто! Еще одна удача. Она уложила на землю котомку, и, усевшись сверху, закрыла глаза. Нет смысла доставать постель: в любую минуту, возможно, придется убегать.
…Рассвет приветствовал ее незнакомыми голосами птиц и нежными облаками, показавшимися сквозь апрельскую листву. Все-таки здесь очень красивое небо! Фиа совершенно не выспалась, но, вздохнув, покинула свое убежище, выбралась к замеченной вчера стенке и поспешила убраться из глухого закоулка. Она не знала, можно ли пить воду из этой реки, а неприкосновенный запас трогать не стоило. И все же, как пересохло в горле…После почти бессонной ночи глоток чего-нибудь горячего не помешал бы.
Завернув за угол, Фиа прошла по двум-трем совершенно незнакомым улочкам, стараясь припомнить, как выглядела вчерашняя лавка, чтобы не наткнуться случайно: чем меньше людей запомнит ее внешность – тем лучше. Вон тусклый фонарик слабо качается на утреннем ветру. Нет, у портного не было вывески, только какая-то мазня на занавеске, повешенной вместо дверей. Приглядевшись, она сообразила, что знает слово, написанное на фонарике. Оно значит «лапша».
Несмотря на раннее время, из дверей крошечной харчевни валил пар, и когда Фиа осторожно заглянула внутрь, ее встретил бодрый взгляд хозяина, стоявшего за деревянной стойкой, отскобленной добела. Что ж, придется напрягать мозги, вспоминая замысловатые конструкции здешнего языка. Может быть, она сойдет за слабоумную? А кроме того, придется снять шляпу…На скромную деревенскую прическу Фиа потратила два часа – и то была не уверена, что все правильно разглядела на старой фотографии.
- Проходите, прошу Вас, что будете? Одну порцию с овощами? Сейчас-сейчас. Присаживайтесь, прошу Вас.
Фиа робко отдала положенные две монетки. Села, наблюдая как можно незаметнее, как хозяин, крепкий, лет пятидесяти на вид, с приятным свежим лицом, собирает на стол. Монетки тот оглядел быстрым, чрезвычайно внимательным взглядом.
Когда она покончила с едой, он опять вышел из-за стойки: с чайником и двумя чашками.
- Пожалуйста, составьте мне, старому, компанию. Это за счет заведения. В такой ранний час вас тут не побеспокоят.
- Буду рада…
Трактирщик, улыбаясь, расставил чашки, налил в каждую душистый чай и устроился напротив нее. Чай китайский, желтый, тем лучше. По крайней мере, его можно просто выпить - без ритуалов. Сейчас он спросит…
- Вот уже семьдесят два года живу на свете, а такое довелось увидеть впервые, повезло мне!
Ну же, давай!
- Вы ведь оборотень, верно? Вы так своеобразно двигаетесь…простите меня за невежливость.
- Ничего страшного. Вы ведь угадали, - Фиа позволила себе легкую лукавую улыбку.
- Могу я спросить, откуда Вы?
А вот на это она уже приготовила ответ.
- С северного побережья, у нас очень красивые места…
- Почему же уехали?
- Теперь там неспокойно…
- Тут тоже неспокойно. Вы уже знаете, где устроитесь?
- Нет… я прибыла недавно…
Трактирщик на минуту задумался, потом отточено спокойным движением взял чашечку, отхлебнул, и непринужденно сделал жест рукой с чашечкой – в сторону Фиа.
- Послушайте моего совета: недалеко отсюда есть один дом. Он выходит тремя флигелями в сторону реки, в них никто не живет. Там есть сад, колодец. Думаю, Вам там будет удобно. Я расскажу, как пройти.
ЧАСТЬ 2
читать дальшеДойдя вдоль высокого берега до моста, где по-весеннему шумная река делала поворот, Фиа поднялась на пологий холм и огляделась. Прямо перед ней, внизу, темнела густая, мрачноватая роща. Судя по изменившемуся звуку воды, ее деревья скрывали мельницу или запруду. Хозяин харчевни не лгал: чуть выше по течению действительно обнаружилось большое строение. Рядом был дом поменьше, с пристройками, окружавшими квадратный двор. В северной части между ними виднелся узкий проход. Уже совершенно рассвело, и Фиа поспешила внутрь.
Трактирщик был прав: очень уединенное место. Должно быть, тут никто не бывает: вон, небольшая сосенка и травы окружили колодец. Флигели с галерейками выглядят нежилыми. Пока она не найдет нужного человека, можно остаться. Жаль, господин Теи не сказал, где именно его искать…
Волна необъяснимого животного ужаса охватила позвоночник, пытаясь понять, успеет ли защититься, Фиа опустила глаза. На дорожках, выложенных камнем – ни соринки. Тут живут. О, Господи.
Не поворачивая головы, она медленно произнесла:
- У меня нет оружия. Я пришла набрать воды. Простите. Я не буду поворачиваться и уйду сейчас же.
В ответ послышался очень молодой, слегка глуховатый голос:
- Я не собирался пугать Вас, извините. Чувствуйте себя, как дома, прошу Вас.
Фиа аккуратно глянула через плечо. На галерею, мягко ступая, вышел молодой парень, вооруженный мечом и длинным кинжалом. Да уж, «во флигелях никто не живет»! А в самом доме?
Рискнув повернуться, Фиа абсолютно честно заявила:
- Еще раз простите, я думала, тут никого нет.
- Мне тоже иногда так кажется, - он улыбнулся в ответ.
- Двор выглядит так необжито…
- Да нет, хозяин очень тщательно следит тут за всем, - слегка удивленно ответил молодой человек.
Ах, да: эти маленькие заросли у колодца – и есть сад.
- Я думала, Вы – хозяин… Меня зовут Хуа, - она церемонно поклонилась.
- Нет, я просто гощу здесь. Меня зовут, - он едва заметно помедлил, - Чонг.
Она выбрала имя еще до начала путешествия: если уж играть роль древнего оборотня, то пусть легенде соответствует всё. По-китайски «Хуа» значит «цветок», как и часть ее полного имени Фиоренца. Новый знакомый назвался также китайской фамилией? Значит, по неведомой ей причине он принимает правила игры. Некогда соображать, как на самом деле должен читаться этот иероглиф.
- Можно мне набрать воды?
- Да, конечно.
Некоторое время он молча наблюдал, как она достает из котомки и налаживает складное ведерко. Когда Фиа принялась наполнять ведро водой, он, видимо, решился:
- Прошу Вас, извините мою невежливость… Могу я спросить Вас…
Разговор с трактирщиком повторился почти дословно. Она даже смогла как бы вскользь упомянуть: ее семья-де вообще-то действительно из Китая.
Но в историю насчет северного побережья парень, видимо, совсем не поверил. Наверно, он лучше других знает, в какой части страны что делается, вот досада!
Фиа поставила ведро на землю и выпрямилась. Молодой человек казался довольно приятным… чего же, чего она могла так испугаться? Будто на змею наступила…Он понял, что насчет оружия она соврала.
- Вы, наверно, хорошо знаете город, посоветуйте, пожалуйста, где тут можно устроиться?
- Можете жить здесь, если хотите. Я живу в северной части дома, пристройки не заняты, Вас там никто не побеспокоит.
Поблагодарив, Фиа решила, что от добра добра не ищут, и поселилась в одной из комнат северного флигеля – того, что был поближе к реке и подальше от опасного соседа. В город она выходила только ранним утром – купить что-нибудь съестное у нового знакомца, хозяина харчевни, где в первый день лакомилась лапшой. Почти сразу тот, по своему обыкновению дружески улыбаясь, предложил ей приходить за любыми покупками исключительно к нему. Фиа и заходила - поболтать и запастись чаем, зеленью и другой снедью, а также попросила заказать еще одно платье и кое-какую легкую одежду, чтобы спать.
В северном флигеле не было мебели, только толстые циновки, на которые вполне можно было постелить спальный мешок, да место для очага, где она поставила свою крошечную жаровню.
Жизнь вошла в более-менее обыденное русло. С молодым соседом она встречалась редко: иногда, когда приходила за водой, здоровалась, иногда его и не было видно. Так прошло восемь дней.
Однажды, придя к колодцу, Фиа заметила, что Чонг сидит на галерее, прислонившись к столбу. Лицо у него было бледное и обеспокоенное.
- Что с Вами, Вы болеете?
- Да, немножко… Мои друзья уехали и не подают вестей о себе, - он вздохнул и посмотрел поверх крыши – туда, где качались кудрявые вершины деревьев.
- Госпожа Хуа, Вы, вероятно, давно живете на свете, скажите, есть способ получить от них весточку?
- У лисиц, боюсь, так же как и у людей: не всегда видишься с тем, по кому так скучаешь. Я бы, скажем, очень хотела…увидеть отца, - Фиа решила удержаться от замечания, что на вид ей восемнадцать, а парень выглядит не намного старше.
И в который раз поймала на себе внимательный взгляд очень темных глаз. На деле никаких родственников у нее нет. Даже редких встреч и приветствий было достаточно, чтобы понять: спокойный, улыбчивый сосед догадался, что и эти слова – неправда. С самого первого дня здесь она ходит по лезвию.
Движения, отточенные длительной тренировкой, грим, страшно трудоемкий в своей простоте, спасли ей жизнь только в первые мгновения их знакомства. А дальше вступило в действие любопытство – или что-то еще: возможно, он играет с ней, как кот с мышью. Или дело в другом…говорит она неуклюже, зато движется, как местная девушка. И, возможно, ему лишь хочется поболтать с кем-нибудь: за восемь дней кроме пожилой служанки, приносившей еду, Фиа не заметила посетителей.
Только глупая надежда на то, что молодой человек имеет дела поважнее, а значит, не причинит вреда странной гостье, заставили ее заснуть в ту первую ночь, и – во все последующие. Или, может быть: остро переживает одиночество? «Иногда и мне кажется: здесь никто не живет…»
Теперь она знала: тот, о котором говорил господин Теи, найден. Все оказалось легче, чем она думала, проще, чем во время других заданий, хотя для того, чтобы оказаться в нужном месте, пришлось переломить волю не только пространства, но и времени. Господин Теи умел продумать обучение таким образом, чтобы ей требовалось напрячь все силы, добиваясь цели.
Но здесь не надо будет делать ничего: лишь прожить сколько-то под одной крышей с человеком, который знает, что она лжет. Знает, что она втайне носит оружие и никогда не была ни в одном из тех мест, какие назвала в качестве родных.
А что известно ей? Такого ужаса, как в первый день, она не испытывала, даже встречаясь с реальными противниками. Однако там главное было – уловить ход мысли или чувств потенциального преступника, и в нужный момент отразить угрозу, оглушая мысленным ударом. Между тем, у этого человека нет никакого преступного ума: он лишь опытный боец, абсолютно непредсказуем. А Фиа пускала в ход свое оружие, кинжал, подаренный отцом, лишь однажды. И предпочла бы навсегда забыть об этом…
Что ж, теперь очевидно: сосед болеет. К ней он отнесся хорошо, кто знает, не пришла ли пора сделать что-то в ответ?
- Простите, господин Чонг, я все молчу…мне подумалось: Вы нездоровы, а у меня есть хорошее снадобье. Когда Ваши друзья вернутся, обрадуются, что Вам лучше.
Это, конечно, большой риск: даже обычная вода, переместившись во времени, приобретает странные свойства, но препарат господина Теи лишь поднимает иммунитет и вряд ли навредит.
Чонг, немного поразмыслив, лукаво улыбнулся:
- Такой редкостный случай нельзя упустить, это ведь настоящее лисье волшебство. Нет, я не буду отказываться.
Фиа сходила к себе за бутылочкой. Волшебство, это правильно: врач на 500 лет старше пациента, а лекарство – моложе на 300. Во что бы налить? Ага, вот индийские стаканчики из металла: легкие, простой формы. Ему должно понравиться.
Вернувшись, она, сказала, расставив принесенное прямо на полу галерейки:
- И я с Вами за компанию. Эту настойку можно принимать и для профилактики. Знакомство – такой хороший повод…
Чонг кивнул, они обменялись приветственным «До дна!» и выпили.
Будучи итальянкой и родившись в 14 веке, Фиоренца ничего плохого в ядах не видела. Напротив, было время, когда ей казалось, что есть проблемы, которые можно решить только так. Никто не знает, что она здесь, и если молодой человек умрет, хозяева подумают: беднягу доконал недуг – и только. Она спокойно наблюдала за происходящим.
Глаза Чонга расширились, он покрепче оперся спиной о столб галереи и глянул на нее, но тут же качнул головой, словно пытаясь избавиться от наваждения.
- Подлинный даосский рецепт, - улыбнулась Фиа.
Молодой человек фыркнул, потом расхохотался так искренне, что она присоединилась с большим облегчением.
- Боюсь, я не настолько опытен в этом искусстве, чтобы оценить полностью.
- Ничего, ежели с недельку попринимать – научитесь.
Крепковато для нее. Что, ради всех святых, господин Теи добавляет в свою настойку? Ей нечего бояться: Чонг – славный парень, как мило, что они сидят вот так запросто…и еще лучше будет, если лишайниковое снадобье не навредит ему. И ей.
Она пригляделась: дышать ему стало явно легче, если к вечеру на скулах не проступит обычный горячечный румянец – кто знает, может, от лекарства есть польза.
Молодой человек слегка наклонился в ее сторону, почти черные глаза блеснули:
- Почему оно Вам так неприятно? Могу я посмотреть? Ведь оно сейчас при Вас?
Фиа разом вернулась к действительности. Было, конечно, глупо надеяться, что он не заметит. Да, она не любит свой кинжал, но это – подарок отца, почти единственное, что у нее есть. Она бережно вынула оружие из складок одежды. Что ж, и на такой случай можно запастись подходящей историей.
- Вот. Это старинная работа, в то время заморские торговцы плавали повсюду… Не знаю, как он достался отцу. Теперь он – мой.
Чонг уважительно поглядел на клинок, и, дождавшись кивка Фиа – приглашения, бережно взял его, обернув руки краями рукавов.
- Он красив и мастерски выкован. Благодарю Вас, это очень волнующе – держать в руках такое оружие.
- Каждый раз, когда я беру его, воспоминания говорят мне: есть вещи, которые лучше не пускать в ход!
Она сама не знала, как вырвались эти слова. Молодой человек глянул в ее изменившееся лицо и отвернулся. Казалось, чутье бойца подсказало ему, что клинок использовался не в бою.
Ни в бою, ни даже против живого человека. К такому не подготовишься тренировкой. Маленький огонек возникшей между ними симпатии словно заколебался, треща на ветру.
- Как бы то ни было, теперь он всегда защищает Вас, госпожа Хуа. Думаю, это достойно уважения, - негромко сказал Чонг, вернув кинжал.
На секунду здешнее солнце непривычно мягко осветило ножны, и на сердце Фиа шевельнулось странное чувство грусти и облегчения.
- Спасибо, - совсем тихо ответила она. Возможно, они расстаются сегодня почти друзьями.
Через два дня погода испортилась: приятные дни с легким ветром сменились проливным дождем. Все новые и новые тучи разбивались о склоны недалеких предгорий, струи воды неистово хлестали по кровле. Лишенная полюбившихся прогулок к запруде, которую она считала вполне романтическим уголком, Фиа уныло сидела дома и с тоской вспоминала, что на свете есть приятные вещи вроде горячего кофе, книг и музыки. А здесь приходилось довольствоваться чаем, дабы незнакомый аромат не вызвал подозрений, книги и записи не поместились в походную котомку, и единственным развлечением для нее было напевать мелодии – без слов, чтобы не привлекать внимания. Подумав, Фиа решила отправиться в гости: наверняка сосед тоже скучает. К тому же, все чаще по ночам, несмотря на разделявший их двор, она слышала его кашель, а в такую погоду сляжет и здоровый. Настойки господина Теи еще предостаточно, кажется, вреда от нее действительно нет. Можно чуть принарядиться и, разумеется, оставить дома кинжал. Все равно для защиты от такого человека он был бы почти бесполезен! К тому же последняя беседа заставила ее всерьез призадуматься. Чонг – весьма неглупый человек. Что ж, пообщаться, хотя бы на «птичьем» языке, доступном ей, будет интересно.
Фиа задвинула легкую дверь и пошла по западной галерейке, мысленно радуясь, что хозяевам пришло в голову объединить флигель с главным домом, и ей не придется мокнуть. Кое-где все же потоки ливня образовали лужи на дощатом полу, и Фиа шла, глядя под ноги. Когда она подняла глаза, увидела, что сосед уже ждет ее на пороге. За поясом его, как и всегда, был длинный кинжал.
- Как же Вы тихо ходите, госпожа Хуа! - улыбаясь, сказал он.
- Но ведь дождь шумит так сильно, шагов не может быть слышно, - поразилась она.
- Я и говорю: вы очень тихо ходите. Прошу Вас, добро пожаловать.
Но Фиа успела уловить тень беспокойства в голосе Чонга и быстро сказала:
- О, спасибо! Но я пришла звать вас к себе!
- Тогда – минутку! – он вернулся в комнату и вышел – теперь за поясом был и меч. Фиа сочла нужным откомментировать это восхищенным взглядом, молодой человек привычным жестом положил маленькую жилистую руку на эфес, но от нее не укрылось выражение почти детской гордости, промелькнувшее на худом лице, и, повернувшись, она пошла обратно: хотя и не оборачиваясь, но совершенно без страха и тихонько улыбаясь сама себе лукавой улыбкой.
Дома Фиа принялась потчевать гостя чаем, весело наблюдая, как тот украдкой удивленно изучает взглядом крошечную жаровню в углублении для очага, чашки и чайник, расставленные на маленьком полотенце, гребень и зеркало, забытые на спальном мешке, крытом черным шелком. Ей показалось, что любая странность будет теперь на руку, даже если Чонг не верит в побасенку про оборотня. Случай дал ей сильного союзника, а интерес удержит его подольше. И она непринужденно принялась спрашивать его мнения насчет того, долго ли простоит дождливая погода. Чонг предположил, что до конца месяца, на что Фиа, как и следовало по этикету, заметила: «Наверно, это неплохо. Значит, в горных лесах пожаров не будет», и беседа потекла своим чередом.
Но, как ни старалась Фиа отвлечься, вид меча и кинжала, которые Чонг аккуратно положил рядом, все же напомнил ей о братьях. Невольно сравнив их - и гостя, она с горечью подумала, что хотя тот определенно настоящий воин, в его обществе ей, кажется, куда проще и безопаснее. К тому же, в нем не было ни капли заносчивой наглости. Чванства, которое может легко пойти на любую жестокость. Она отогнала прочь воспоминания и потянулась за котомкой – взять бутылочку со снадобьем. Налив, бережно протянула стаканчик, на котором заиграли отблески ровного бездымного пламени жаровни, Чонгу.
Шум дождя и мягкое тепло, подаренное жаровней и питьем, расположили обоих к молчанию. Будто желая почувствовать сполна минуты затишья перед неведомой бурей, они не произносили ни слова, глядя на огонь. Фиа затаила дыхание, боясь спугнуть это мирное ощущение, она уже твердо решила не расспрашивать гостя ни о друзьях, ни о здоровье. Самой ей казалось, что Чонг и так догадался обо всем, что с ней было.
Сильный порыв ветра словно толкнулся в стену, встревоженно засвистел в листве деревьев, окружавших дом. Молодой человек, очнувшись от раздумий, поднял глаза на Фиа:
- Здесь время летит незаметно, думаю, мне пора возвращаться! Спасибо за гостеприимство.
- Хорошо, что навестили. Приходите, когда угодно!
Она встала проводить гостя и, когда тот вышел, еще смотрела сколько-то ему вслед, не задвигая створку двери до конца. Да, для него это было целое путешествие! Визит в другой мир. Для нее – повод убедиться в условности всех расстояний.
@темы: цветы, Сайто, шинсенгуми, Соджи Окита, Окита Содзи, писанина, вьюнок, Инцидент у излучины реки