Новое о Синдзи Такеде)

Правильно, ДР!

@темы: Shinji Takeda, Синдзи Такеда, Соджи Окита, Окита Содзи

---

Я тут:)

Доброго времени! Я тут, спасибо всем, кто помнит и читает, особенно тем, кто интересуется Синдзи Такедой и Содзи Окитой
Я помню-помню. И Выложу!
Просто комп лечился, я пишу кучу бюрократии на работе и ...
...Первый Раз, когда обращаюсь к помощи Дайри-магии.

Ближайшие посты-закрытки - организационные и адресные. Напоминаю всем, кого они касаются: стучитесь, и вам открою я лично

Вопрос: Все будет хорошо?

1. Да!		24	(100%)
Всего:		24

@темы: Соджи Окита, Окита Содзи, магический реализм

---

Narbeleth Nargothrond 2014. Целительница.

Это я, Наурлотвен, целительница, а точнее, хирург Нарготронда
Прежде всего, благодарности:
 Эридэль, добрый наш мастер, спасибо за возможность сыграть Роль мечты. Карп, поднявшийся через пороги вверх по течению, становится драконом. Теперь я знаю, КАК это. Кроме того, спасибо за организацию игры. Все удалось. Было отлично. Лучшая игра в моем рейтинге на данный момент.
 Sammium и  dugan-bird, Мэлдис и Норвендэ, наши доблестные травники! Вы были надежнейшим плечом. Без вас было бы очень, очень трудно. А с вами - ОТЛИЧНО! Мэлдис, ты - необыкновенная Хранительница огня. Это правда!
 Злая Ёлка и  Фэахелдо, стражники Эрехорн и Аурион,вы уже свои в доску. Но я повторюсь: СПАСИБО за воду в Палатах Исцеления и покушать для докторов. Вы этим спасли многих, честно А ведь это было без отрыва от дежурств на заставе! А тебе, Эрехорн, еще спасибо за персик! Это был необыкновенный научный опыт - есть такую большую сладкую штуку.
Оромыч, кузнец наш Маэдбен, ты и воин, и Хранитель огня, и мастер своего дела. С тобой было тепло и надежно. И питье ты в кузне заварил чудесное. Особенное спасибо за подарок: твоя подвеска действительно перечиповала мой кинжал. Я сомневалась в нем: уж больно странный мастер его делал... Больше не сомневаюсь. Это честное оружие. Дам ему имя. Буду носить - да тебя вспоминать добрым словом.
Лисица Линх, наща Финдуилас, краса и гордость Города, Плетельщица снов, та, кто никогда не сдается! Спасибо за и гру и чудесный вечер воскресенья! Вообще - Спасибо. У мняу для тебя два флакона душистого масла, а у друга нашего Эрехона - волшебная ткань для стен
 eamele, государь, ты стал моим учителем в таком трудном деле, как лечение фэа. Спасибо тебе сердцем и рукой.
 Earin и  Волк Ди, Берен, и гном, даже имени которого я не знаю, вас было ужасно интересно лечить! Вы такие...другие! Это мне во многом сделало игру.
Князь, он же Куруфин, спасибо за травы! Ты нас очень выручил! Побольше бы таких феанорингов!
[J] Arthur-k[/J], Келегорм. Твое решение покинуть мир очень уважаемо персонажем: ты спас этим жизни других. И оно позволило сыграть одной важной для игрока линии.
Больдог, Айнорэ Арвэ из Третьего Дома, спасибо тебе, ты был очень искренним. Как воин воину говорю. А как игрок игроку: спасибо, это была хорошая игра. И я совершенно не знала, что ты крутой фехтовальщик
ВСЕМ, кто таскал раненых, перевязывал, сматывал бинты. Это вы помогли нашему "институту Склифасовского" создать действенную систему скорой помощи!

Пара слов обо мне

Наурлотвен, Огненный Цветок, лаиквенди. Мне 74 года. Место рождения: Оссирианд. До 460 года жила в Оссирианде, занималась безнадежными ранеными и воевала. У нас все это умеют. В Нарготронд пришла учиться хирургии: у нолдо хорошие инструменты. Отец - знаток законов лаиквенди, мать - обычная эльда, младший брат - охотник, помогает отцу в законоговорении. . Врагов нет) Не умею лгать. Никогда не вступаю в бой по личным причинам. Интересуюсь нолдорским ювелирным делом)

Отчет персонажа, длинный))

День помолвки Финдуилас. Холодное пламя светильников смешивается с уютным светом камина. Тень на лице государя. Кто еще? Кано. Я знаю, он очень внимательно относится к своим обязанностям, могу и предупредить. Что-то нехорошее будет. Но тем не менее, помолвленные сидят рядышком, Эрехорн принес мне огромный персик и прочел молодым отличное стихотворение о любви. Феаноринги пируют у себя: шумно, много музыки.
Финрод начинает петь негормко, что-то из песен я знаю, что-то нет. Можно жевать персик и пытаться понять, что окружающие в перерывах между песнями обсуждают. Любовь. Эрехорн меня всегда дразнит за это! Мне 74, а я ничего в ней не понимаю. Рядом сидит его новый друг Аурион, тоже стражник, по глазам видно - он хороший друг.
Норвендэ, ученица Мэлдис, беседует с братом Маэдбеном. Он кузнец, надо будет заглянуть к нему завтра. Песня о Грани между жизнью и смертью, в ней - слова о горечавке. Знак. Кого-то завтра ждет великий порог. Знакомо по жизни в Лесах. Завтра будет много работы...но Грань? Я же лекарь теперь. У меня другие обязанности.
Эрехорн знает эту песню, обещает найти слова. Гостья, даже не знаю, откуда. У нее есть длинная трубка, запах табака резкий, смутно знакомый. Нолдо очень забавные. Другие.Пора возвращаться в свою комнату. сколько звезд. Их ночью хорошо видно - как в лесу.
Утром тихо. Ага, выдать бинты дежурному стражу и быстро сбегать к кузнецу с ювелиром. Потом времени не будет. Хотя ожерелье у меня уже есть: это подарок отца. "Крепкое, надежное. Чтобы помнила, кто ты. Вот Камышовый Кот, знак рода. Ветвь пихты и твои огненные цветы, жарки. Ну, и чтобы выглядела не хуже нолдор. Иди учись. Потом вернешься" В кузнице ужасно интересно! Маэдбен говорит, что руду пока не завезли. Я показываю ему свой скальпель. "Наточить?" "Да нат, он хорош. Посмотри, прямой ли." "Прямой. А зачем тогда?.." "Мне просто нужен был предлог придти сюда.Хочу украшение, можно?" "Можно. Колечки? Знак сердца?" "А можно этот маленький меч?"
Удивляется, но говорит, что можно. Угощает горячим питьем. Это очень приятно с утра. Но почему я все время смотрю по сторонам?
Кузница близко к отрогам. И на одном из них - веселые орки. С чего бы?! Бегом в Первый Дом: "Вы видели?" У них была тренировка, наверняка все вооружены., придумают что-нибудь. Мое дело - Палаты Исцеления. Маэдбен: "А питье?" Снова беру маленькую искусно расписанную чашу...
И тут крик: "Целителя в Палаты!" Бегом, ходу, ходу! Спасибо Мэлдис и Норвендэ: перевязали уже. Это Феаноринг, конечно. Если мне не изменяет память, сам Куруфин. "Чего ж вы так?!" "Да у нас было только короткое оружие".Опять несут: ранены в руки-ноги, поганые раны от отравленных клинков. Травницы еле успевают варить все новые порции зелий. Обезболивающее! Противоядие! Уложить! Ты в себе? Перевязываю. Укрепляющее ему! еще один. Куда ранен? Антисептик! Сколько у нас противоядий? Почему это нельзя собрать? А, охраны для травниц нет, все ушли в бой. Обезболивающее! Мы ж тебя только что чинили? Что, в обвал попал? Уложить! Не опирайся ты на эту ногу! Говорила же себе: шины поближе положить...Этот очнулся? Молодец. А мы тебе фокус. Норвендэ, зажги ему наш фонарь, у меня руки заняты...Шину наложить, чтоб хромать нормально мог? Хорошо. Будешь. Кто спросил, сколько тут сидеть? Раз спросил - здоров. Опять несут. Ородрет? Да что с ним такое?! хорошо, кто-то успел проводить травниц наверх: у нас есть запас сырья. Без сознания? А мы и не поим. В живот? Нет уж извините, в животе ребер нет. Загибается! Финрод? Слава Эру! Потому что у меня еще два на перевязку. Кано сидит на полу, уступив место рядовому. Терпеливо ждет снадобья. Финрод и Мэлдис рядом с Ородретом. Король умеет лечить фэа? Вот это да!
Молодец Мэлдис: ни одного лишнего движения. Все успевает. Что с Ородретом? А, уставший был плюс к ранениям. Спасибо королю, успел с волшебными словами.
Передых. Приходит Куруфин. Свежепочиненый и с Оцеласом в руках. Самое нужное снадобье. Самый лучший нолдо!Прошу простить, если хронология сбита: работы было много
Эрехорн? А у тебя что? Обвал? Рука? А у нас - шина! Укрепляющее! Руку не напрягай потом.Я выдала комплект бинтов феанорингам? Когда успела?Помочь Мэлдис нарезать ягодки в кипяток. Быстро прочесть травник: я эти их нарготрондские травы вообще не знаю! Среди Перводомцев есть одна приятная дева: вызвалась помочь с перевязками и теперь делает это регулярно. Но в Палатах Исцеления подолгу не сидит.
Впрочем все уже поняли, что первая помощь важна, и теперь раненых приносят перевязанными. Ура! Работает! Выходящие за границы города теперь все время приносят нам травы. И раненым отвары даются вовремя. Ррработает!
Эрехорн принес котел еды. Ородрет пришел снять швы. Раздала всем по куску оленины. Норвендэ вернулась из библиотеки со свитком о розе. Роза лечит фэа. Это кстати, потому что один бывший пленный у нас уже был.Финрод пришел с ним и попросил тихое место для работы Плетельщика Снов. Интересно наблюдать, как сам сновидящий интуитивно выбирает, где лучше лечь. Теперь у нас Палаты Исцеления работают по полному списку. Говорят, в город пришел какой-то человек. еще говорят, что орки стали обходить заставу, нападать с другой стороны.
Вот дурная примета - еда в Палатах! Несут! Это Халмир, сын Ородрета и начальник заставы. Славный такой, гордится своим новым доспехом. Правильно: иначе было бы ранение в живот, а так - повыше прошло. Доспех спас. Не приходит в себя. Ага, пришел. Пей быстро! Противоядие - успели. Опять плох. Да что с ним!? А. Дурные, наведенные сны. Ну что ж...Именно сейчас: "От тепла снега растаят..." Заклинание исцеления. Финрод помогает мне. Кланяюсь ему, как учителю. Халмир?! Открыл глаза. Смотрит. Ура! Укрепляющее! "Наурлотвен, что у тебя с юбкой?", спрашивает Мэлдис. Хорошая была юбка: в бою удобная, даже для широких выпадов. Но в бою не приходится постоянно падать на колени около пациентов. Порвала! А вставать мне неудобно. Голова кружится, и это уже начинают замечать. А, ладно! "Где юбка???" Это Халмир. Мальчик здоров!
Передых. Валюсь на только что освобожденную койку.В Палатах порядок. Спасибо всем, кто помогал!Совет? Какой совет? Вечно у нолдор советы! Идти обязательно? Ладно, схожу.

В Тронном зале, огромном и холодном, рядом с прекрасным витражом - король и человек. Человека зовут Берен. На нем - необычный клетчатый плащ. Начало я пропустила, но похоже, король хочет выполнить клятву верности и уйти с человеком. Интересно, как Берен прошел орков, заставы и патрули?На вид маленький и бледный, но держится с неменьшим достоинством, чем эльдар. А, он тоже поклялся, отцу любимой, что принесет показать Сильмарилл. Дались им эти Сильмариллы!

Свет Дерев - в каждой капле росы. Нужно лишь приглядеться.
Я сижу в уголке, на ковре, и играю с крошечной девочкой. ей очень нравится изучать мое ожерелье. Интересно вместе с ней снизу вверх смотреть на шумящих эльдар.
Теперь речь держит Куруфин.Он говорит серьезно и мудро. Надо послушать. Отдаю девчушку отцу и потихоньку перемещаюсь к своим. Мэлдис смотрит с заботливой улыбкой. что, меня действительно шатает?Государь просит всех жителей высказаться. Мэлдис говорит:"Я трусливая, нерешительная женщина, но когда приносят почти умирающими мужа и сына, трудно судить о военной помощи в походе на Саурона..." Да ну! Что она себя оговаривает! Храбрая и спокойная. Без нее мы бы точно не справились. Рядом со мной огромный нолдо в красном. Судя по одежде, феаноринг, но он говорит, что из Третьего дома. "Берен! Вот меч! Броссься на него сам или сразись!" Берен, достойно отвечавший на все нападки, еле сдерживается: "Я не буду сражаться с тобой."Броссься на меч, говорю!" Я не выдерживаю: "Вот что ты шумишь? Тебя бы в патруль или на заставу. Что-то я тебя не видела в Палатах Исцеления".
Государь обращается ко мне. Встаю, хоть все не раз уже шутили, что кресел больше, чем желающих поговорить сидя.Мэлдис поддерживает меня. До этого крепко сжала мою руку: все, что пережила она - пережила внутри. Ну вот, теперь все на меня смотрят... Что скажу? Надо бы: "Иди, король, спокоен будь. Тут все работает, мы справимся." Завуалированно, потому что неизвестно, что себе думают эти нолдо.Эх, не умею я обиняками. Каша какая-то, а не слова! Наверно, никто ничего не понял. Тихонько ускользаю.
Оказывается, не я одна: мне встречается дева из лесных, лучница. у нее лучший лук из тех, что я видела. я даже попросила пострелять как-то раз. Легкий, маленький и вполне точный. Мне понравилось выражение ее глаз, когда моя стрела вошла в столб. Игрушка прямо, а не лук! Киваем друг другу. Я напоминаюд ей о письме к оружейнику.
Крики, Кто-то бежит в сторону ворот. Меня разворачивает как стрелу. Бегом, ходу!Берен ранен, держится за руку. Кто-то заслоняет его, тоже безоружный А, это тот, кто на совете так мудро поддержал государя, он еще занудничал у нас в палатах Исцеления.
Огромный нолдо в красном. Стой! Они безоружны! Стой! Бьет мечом один раз, другой, третий.
Зло. Остановить. Сейчас. Мой удар под правое плечо. В легкое.
Это его останавливает. Орет: "Добей! Добей Берена!"
Крики:"Что ты делаешь??! Ты же лекарь!"
Валится на колени. Аккуратно погружаю кинжал глубже: "Прости". Аккуратно направляю падающего. Сзади - оглушающий удар по голове.Изумленно оборачиваюсь. Боевая дева в кожаном корсете. Рукоять меча. Нашла время! Успеваю сказать: "Стой. Я исцелю. Потом убей, не сейчас." Нашла время! Валюсь на противника. Звуки как сквозь вату: "Аа!! Что вы сде-лаа-лиии!" "Ну вооот..., теперь у нас и лекаря не будет..." Врешь, я не стану так лежать.
Знакомые голоса: "У нас раненый!" Три пары совершенно детских глаз:Норвендэ, моя ученица и...не помню.Перевязать! В Палаты! Я остаюсь с этим. Вы слышите? я могу исцелить. Отойдите все. Пожалуйста.
Поняли. Отходят. У кого-то рука на мече, наготове.Шепот: "Вот и кровь пролилась, нехорошо..."
В круге пустоты лишь я и он. Зеленое и красное. Крепко взять за руку. Вот она, Грань."Ты слышишь меня?" "Да..." "Готов ли ты вернуться?" "Да..." "Я верну. Но у меня просьба. Оставь свой гнев. Принести пользу городу" "Да..." Заклинание Возвращения. Кладу антисептик.Перевязываю. "Повернись-ка!" "Наверно, тяжело тебе, я ведь большой?" "Да нет, как и всех. Это бинт коротковат".Крик: "У нас раненый в коме!" Не донесли до Палат. Три ранения, конечно. Умник постарался, достал все же. Мимо идет Финрод. Прости, государь! У меня не осталось сил для исцелений фэа, помоги мне. Лечит, раненого уводят. Возвращаюсь к тому, другому: "Ты как?" "Да ничего" "Пошли?" "Пошли. Только не в Палаты исцеления." "Почему это?" "Там Берен." "Ну тогда просто пошли потихоньку" По дороге что-то опять мне втолковывает, просит убить Берена, это, мол и будет пльза городу. Отвожу в ПокоиПервого Дома.Бегу в Палаты. Там уголочке действительно Берен. Смотрит во все глаза. Куда ранен? В руку? Перевязали? Чудесно. Люди такие...хрупкие. Им надо больше времени на исцеление.Горожане смотрят на меня с опаской и недоверием. Наверно, не все. А к тем, кто смотрит, можно отправить ученицу: она уже готова. Зато теперь все сматывают бинты хором. Берен уйдет, а Нарготронд останется. И я уйду, когда закончу учиться. Мое место в Лесах. Мне повезло, что и у меня есть ученица: Нарготронд без целителя не останется. Она умеет и перевязать, и промыть, и зашить. Шить училась на Келегорме.
Пора передать ей последнее: два Заклинания для исцеления фэа. Зову отойти в сторонку, подальше ото всех. Мешкает. Меня теперь побаиваются.Но надо передать, что знаю. Странно, ни одного уютного уголка, чтобы остановиться, ни даже места, где присесть! Как будто мрачноватые ели обступают нас."Садись рядом, я не из тех, кто кичится перед учеником..." К чему сомнения! Так сложилось. Вот два заклинания. Записывает. Хорошая девушка. Только вот не разбрасывалась бы в увлечениях. И бинтовала бы аккуратнее.

По возвращению успеваю сказать Финроду, что подготовлен еще один целитель фэа, город без них не останется. Подходит Берен попросить припасов. Хитрый, однако..."Ну, лембас я тебе не обещаю..." "Я не знаю, что такое лембас."
Есть и хорошие новости: найдена Роза. Теперь я можно быстро восстановить силы после лечения фэа. А значит, я больше не ученица в этом деле - полноправный целитель. Прекрасный цветок! Это Халмир постарался. Олени ему помогли.Халмир просит замолвить за них словечко перед охотниками из феанорингов. Иду с Розой и манускриптов в покои сынов Феанора. Тамошние обитатели согласны прекратить охоту на оленей, но посмеиваются: "И страже скажите!" Куруфин передает еще Оцелас.

Вернувшись в Палаты Исцеления, застаю Финдуилас. Она учится у Норвендэ травам. Будет растит их в наших теплицах. Вот славная девушка! Еще она будет Плетельщицей Снов. Это тоже правильно: Финрод ушел. И другая Плетельщица. И кано Эдрахиль. После его ухода, кстати, здорово упала дисциплина. Нет и девы с луком. В Палатах Исцеления порядок. Всё и все на своих местах. Странно, меня больше не мучают дурные предчувствия. Когда они успели исчезнуть?
Крики: "Целителя! На заставе раненый!" Вот умники! Знают же, что лучше первую помощь - и в Палаты. Бегу, радуясь, что мне еще доверяют. Впрочем, плевать, я бы все равно побежала. Со мной - Эрехорн.
Мост. Очень у нас красивая река! Вот и застава, где так часто служат мои друзья. Раненый. Но что это? Черная косматая борода, из под густых волос не видно глаз. Кто это?! Кто-то говорит: "Это гном." Куда ранен? В грудь. Орочья стрела, зазубренная. Тампон и анитсептик положили. Молодцы! Ходу! Крепкий какой. У переправы приходит в себя, начинает бузить: "Вода! Ни за что! Где подземный ход?!" Родной, да я тебе его сама прокопаю, только не помри! Эрехорн догадывается: "Он воды боится. Пошли в тоннель". Гном говорит, что у него послание к королю. Вперед, вперед! Будет тебе король! Только держись, не помри! Второй гном, повыше и поплечистее, бежит рядом. Внезапно говорит: "Я его жена". Ага, это часовые его остановили. Ходу! Ходу! В Палатах уже наготове отвар Оцеласа. Отлично! Ученица тоже здесь. Показываю последнее: "Когда не можешь вытащить стрелу - рассекаешь немного и удаляешь ее и неровные края. тканей. если крови вышло немного - это хорошо." Из угла Палат - возглас. Это заслонивший Берена. Он еще тути явно собирается возразить что-то. Точно: скрывает, что сам целитель... Показываю ему тампоны и бинт: "Не истечет, не бойтесь!" Жена гнома уже тут. У гномской женщины нет бороды, оказывается! Гном резко садится:"Жена! Мне к владыке! Я должен хорошо выглядеть!" Кто-то из нолдо с детским удивлением гладит черные пряди: "Ой, борода-а!.." Женщина отстраняет его, принимается заплетать эту самую бороду в косу. Травницы уже сделали укрепляющее зелье. Как это раненные и выздоравливающие феаноринги умудрились под носом у нас провести в Палатах Исцеления военное совещание? Внезапно появляется Ородрет, с ним нолдо в черном. Вроде бы, это Келебримбор.Ородрет явно уже в курсе гнома, нолдо в черном протягивает мне кубок вина: "Возьмите, гномы это любят. Сразу на поправку пойдет." Ну да, ага. Укрепляющее!В одну руку гному даем вино, в другую - снадобье. Нюхает, гримасничает. Отказывается. Нюхает вино. Пьет залпом, крякая. Встряхивается и головой мотает. Идет к Ородрету. Ну и крепкие же! Одно удовольствие лечить.
Передых. Бреду в свои покои. Стремительно темнеет. Сил нет. Мне немного не по себе. Правильно ли я сделала, применив оружие? Я ведь лекарь...Того воина в красном я видела. Ходит тихо. с другим лицом, как и бывает после серьезного ранения. ученица сказала, что Первый Дом идет выручать своих, попавших в плен. Халмир дает нам яркий светильник дляПалат Исцеления. Это хорошо, потому что одного может не хватить. Днем я слышала, как Мэлдис сказала мужу: "Халмир, кажется...." "Это Норвендэ?" "Да нет..." и посмотрела в мою сторону. Халмир как-то на пути к Воротам ласково убрал мне прядь волос с лица. Может, они об этом? Мы все как-то стали ближе за один день. Гвиддор и Финдуилас иногда смотрятся как уже настоящая семья, Норвендэ улучила минутку побеседовать с братом. Они, оказывается, очень похожи друг на друга. Маэдбен был при оружии. Как он и Мэлдис все успевают?
В покои приходит Норвендэ с деревянной чашей: "Горячее питье. Это от Эрехорна". Спасибо ему! У нас ведь не было сил дойти до Каминного зала. А в палатах вода только для раненых. Возвращаются Эрехорн с Аурионом, говорят: пришла леди Лютиэн. Аурион: "Нет, чтоб ей пораньше придти! Встретила бы Берена, ушли бы вместе". Эрехорн говорит, что у нас есть время попраздновать его день рождения. У меня ему готов подарок: травы для умывания и зубов из Оссирианда. Он мужчина, поэт, пусть всегда хорошо выглядит, пригодится. И подвеска с головой леопарда нолдорской работы. В полутьме агатовые глаза большой кошки смотрят живо и дико. Мы пьем легкое вино и едим хлеб и сладости. В одном из тостов вспоминаются слова Финрода при одном из исцелений: "Пусть корни убегают от ног твоих!"
Голос Мэлдис: "Полная готовность! Могут быт раненные!" Стражники убегают к воротам.Норвендэ бежит в Палаты. Я вылезаю последняя: сапоги подвели! Оркам скормлю!

В Палатах - Келегорм. Он у нас не впревые, как и его пес Хуан.Тут же Куруфин, Плетельщица Финдуилас, моя ученица. Перевязки, настои - не помогают. Начинается Плетение. Мы все по очереди повторяем "Вернись!" Моя ученица плачет: "Все, что я делаю, ведет ко злу!" Не плачь. Позови его. Пусть слышит, что ты здесь. Ое, верно, и не знает, что ты просилась в дружину и училась на лекаря. Кома. Он не хочет возвращаться. Финдуилас не сдается. Я спрашиваю: "Ты хочешь уйти, Келегорм?" Далекое, шелестящее: "Да" Но дочь Ородрета не сдается, даже увидев пустоту его фэа. Спрашиваю еще раз. Да. Он хочет уйти. Мы держим связь с Келегормом еще сколько-то. Куруфин плачет. Вой Хуана.Конец, незаметный даже мне. Фэа еще слышит. Я поговорю с ним после.

Плащ Плетельщице! Норвендэ, проводи ее до Каминного зала.Это было ее первое плетение - и вот так. Надо позаботиться. О ней, о брате Келегорма, о плачущей девушке. Жестом показываю Норвендэ, чтобы та отвлекела Финдуилас от всего этого у камина. Вернуться к прощающимся и сказать самой последней: "Покоя и радости!" Я знала, что придется снова делать это, отпускать фэа, как делала часто в лесах. Знала, услышав слово "горечавка" в песне. Печать Вайрэ. Моя работа. Как и перекинуться словом с теми, кто сейчас греется у огня. Разрушить эту темноту на нужные пару секунд. Как вернуться в Палаты, прибрать все. И лишь увидев безхозный нынче меч, заплакать.

В покоях Первого дома прощаются с Келегормом. Тихонько отношу меч, славлю в головах, у стены. Салют мертвому мечами в руках живых. Только рука дает мечу жизнь.

Ородрет предупреждает: завтра будет много работы.Бывшие пленники вернулись И кого-то еще он нашел в полной темноте. А кто-то, возможно, предался Врагу. Нам с Финдуилас предстоит это выяснить. Сидим, подробно обсуждаем, как. Сны - не мое дело.Я не умею ничего придумывать. Но я могу перевязать раны или защитить Плетельщицу. Одним словом, работа будет. Спать. В палатах исцеления - порядок, в моих покоях - темнота. Даже если я сейчас кончусь - не замечу этого. Нет моего кинжала! Когда я потеряла его: на заставе, в Палатах, возле упавшего противника? Зачем мне оружие? Я ведь целитель. Где ты, маленький кинжал, душа моего рода? К оружию...к оружию...да что я в самом деле! Здесь Нарготронд. Завтра будет много работы. Спать, под плащ, которым только что укрывали Келегорма.Луна и звезды не такие тусклые, как кажется. Вон они светят. И Путь становится чуть яснее.

Вместо эпилога

В 4 утра вернулись наши отличные Эрехорн с Аурионом. Стоп-игра, пир, ясно дело. Утром я узнала, что Финрод жив, а моя ученица оказалась предательницей. Ага, то-то их троицы нигде не было видно. Тут они правы, Финдуилас, Мэлдис, Норвендэ и я не просто взяли бы их в "оперативную разработку" - мы бы их раскололи. Ородрет предателей бы казнил. Если кому хочется выбрать вместо защиты своих и лечения раненых, вместо хорошей, честной жизни в Нарготронде судьбу предателя и глупую смерть, это их беда. Что касается Наурлотвен, то на утро Норвендэ принесла ей воды и кинжал, оброненный в Палатах исцеления. Лаиквенди встала и...пошла на работу Разумеется, Нарготронд она покинула не раньше. чем подготовила еще учеников. Затем вернулась в Леса, а после перешла в Дориат, помогать Нимлот с детьми. После падения Дориата она была в Гаванях с Эльвинг, помогала растить Элроса и Элронда. Так что и их она успела немного поучить врачеванию. Но это уже совсем другие истории.

@темы: шинсенгуми, Жизнь на маленьком шаре под звездами., ролевые игры, писанина

---

Ноосфера.

Почему все эти люди так делают? Почему одним фактом своего существования подают тебе руку помощи в день смятения и печали?
Друг детства, которого 90 % считают взбалмошным эгоистом,по совместительству -анонимный благотворитель детского дома (я вычислила по цвету стен: это один из любимых оттенков человека). Развеселая блондинка с большим бюстом, абсолютным слухом и философией военного фотографа. Учитель фехтования, что на своей страничке размещает истории о добрых людях. Безвестный чувак, поющий мантры про истину и прозрение под гитару у себя в благополучной тихой стране.
Никто из них не знал, что я приду и увижу. Никто не набивал себе цену. Они просто делали и делают, что чувствуют верным. Спасибо им за внутреннюю тишину и соединение нашего мира в целый.

@темы: Жизнь на маленьком шаре под звездами., кросскультурная коммуникация, писанина, фехтование

---

Старые стихи.

А выложу-ка я откопанное в недрах. Хранилось на подзабытом ресурсе, даже на собственном компе не осталось)


Сонет.

Пока победу тщетно я звала,
Тебе, мой друг, лишь слабой я казалась.
Капризами мучение считалось,
И лестью называлась похвала.

Вздохнув, я пораженье признаю,
Перед жестокосердием склоняясь.
Без жалоб и упрёков удаляюсь,
Без доблести позиции сдаю.

Но что это? Ты просишь повторенья?
Всё сызнова? Все просьбы, уверенья?
Ужель услышана моя душа?

Не то. Так взявший город, усмехаясь,
Приветливо собаку подзывает –
Добить одним ударом палаша.
Сделано 14.06.11

В шутку.

Я - шоколадка в тайном кармане рубашки:
В клетку фланель, руки гладят тяжелую чашку.
Кофе так жарок, и речи нет о молоке…
Жарок мой длительный вкус на твоем языке.

С хрустом распавшийся сладкий и легкий секрет,
Ядрышко смысла, вместившее краткий ответ:
Так по утру отраженью спокойно кивают.
Я есть соблазн, обо мне никто не узнает.
28 июня 2011

Шляпа.

«Да, чувство может
вызвать пониманье,
Пусть только
не касается меня».
О, не коснусь!
Ни солнечного дня,
Так счастливо
прожитого на море,
Ни тайных троп в лесах,
Ни просто горя -
Ты не узнаешь.

Шаткий переход
над речкой, мой путь
отныне смыт.
Лишь звезды вечны.
Им не зазорно,
Соскользнув с пути,
К соседу
По касательной зайти.
Но и такая встреча
Станет взрывом.

Как шляпа,
унесенная порывом,
Дорогу пролагаю я себе
Без причитаний
О лихой судьбе.

Хранитель и касаний,
И дыханья,
Преграда взгляду,
Жуткому для всех.
Вождя корона,
блюзмена успех,
Поэта старого
Весенняя молитва

И щит в последней,
Страшной,
Смертной битве,
Сплетенная из звуков и травы,
Нет, не твоей
коснусь я
головы!

23 июня 2011
 Асбьёрн, эта информация для Вас.Прежде, чем в очередной раз оклеветать меня в глазах человека, который, по крайней мере, мне никогда не лгал, обратите внимание на даты. Если нужно, я могу представить доказательства того, что эти стихи ни его, ни Вас не касаются.

@темы: шинсенгуми, мои стихи, писанина

---

Кроссовер "Гарри Поттера" и "Легенды о героях Галактики")))

Извините, меня давно не было здесь. А там были и сакура, и ветер с моря, раздувающий костер. И тренировки. И отложенные тренировки((( И чистое ясное небо, в котором впервые мои глаза четко различают птиц. И мириады листьев. И цветы, посаженные своими руками.И глаза кота, которого не было бы в живых, если бы я в январе приняла другое решение. Мелочи? Я не говорю о войне? Хай, соо дес. Я говорю о мире.
Каждая минута Мира - ценна. Даже дурацкая.

И, чтобы уж совсем, вот вам:
 Злая Ёлка,  Maeda_Mori,  dugan-bird,  Girdle of Melian и  Фэахелдо докурили "Легенду о героях Галактики", и вот что вышло))). просьба не курящих ГП не волноваться! У каждого их авторов есть и серьезное мнение об имперцах и демократах.

Итак...

Однажды Снейп или Хагрид или Аннерозе...

Однажды Снейп помыл голову, и выяснилось, что он - Райнхард.
Однажды Люциус Малфой сделал химию, и выяснилось, что он ...тоже Райнхард.
Однажды Алек Зигфрид вырос, и стало ясно, что он - Драко.
Однажды Поплан размотал шарф, и выяснилось, что он Уизли. Правда, не понятно, какой именно.
Однажды собака Оберштайна смыла с себя все белые пятна, и выяснилось, что это Блэк.
Однажды Блэк убил Оберштайна. Почему? Курятина надоела.
Однажды Аннерозе нашла все свои вещи, и выяснилось, что она - Луна Лавгуд.
Однажды Гарри увидел медальон Райнхарда, и понял: это хоркруст!
Однажды розенриттеры пошли в бой с криком "Сектум семпра!"
Однажды нашли средство против мозгошмыгов, и имперцы в раз перестали говорить:"Если бы был жив Кирхайз!"
Однажды Хагрид сбрил бороду, и выяснилось, что это Биттенфельд Хагрид.
Однажды к отцу Хильды вернулась память, и он понял, что его дочь - Гермиона Грейнджер.
Однажды Каттерозе переоделась в женское. И все стали звать ее не "Карин", а "Джинни".
Однажды Рубинский снял нос, и все поняли, что это Волдеморт.
Однажды Волдеморт снял маску, и выяснилось, что это епископ Велье.
Однажды Ройенталь и Снейп поссорились по поводу: кто истинный Принц-Полукровка?
Однажды Трюнихт возглавил министерство магии.
Однажды Аттенборо пристукнул Риту Скиттер: чтоб профессию не позорила.
Однажды Франц Йозеф II снял мантию невидимку, и выяснилось, что он не умер.
Однажды Дамблдор заказал Оберштайну план своей смерти.
Однажды Яну дали Амортенцию, но пижаму он так и не снял
Однажды Биттенфельд выпил оборотное зелье и...5 раз обернулся вокруг себя.
Однажды Кирхайза некачественно убили, и так появился Почти Безголовый Ник.
Однажды Локхарт попал в Империю и понял, что он там родился.
Однажды Гарри Поттреру надоело кричать "Экспелиармус!", и он всадил в Велье всю обойму.
Однажды вскрыли "священную гробницу великого вождя" Яна Венли и нашли там все три Дара смерти. А Ян лежал и хитро улыбался.

@темы: писанина, Легенда о героях Галактики

---

Тест по Легенде о героях галактики, похожий на тест по Волкам Мибу)

О_О! ОГО! Неожиданно))))))

Вы — Юлиан Минц

Юный воспитанник Яна Вэньли, вы научились от него очень многому. Хотя вы ничуть не менее талантливы по-своему, вы скромны и всегда были в тени своего воспитателя. Вам придётся доказывать свои способности делом. Но вы умны, дальновидны, отважны и добры, и у вас много верных друзей. Вы далеко пойдёте!

Пройти тест

@темы: Этерна, тесты

---

Черно-белые сториборды к Легенде о героях галактики.

Прорисовки художника к анимэ "Легенда о Героях Галактики":

www.aaanton.com/wpres/storyboards/

Ну и курносый же Обрештайн!

---

22.04.2014 в 16:39

Пишет  Arall:

Абе-но Сеймей перезагрузка
Утянула, не спросив...
Но разве можно устоять против такого Мансаи???

06.11.2013 в 18:21

Пишет  Имри:

Аааааа!...
Простите, у меня истерика:-) Пойду еще в жж отнесу.

05.11.2013 в 00:00

Пишет  Mitsumushi:

04.11.2013 в 03:00

Пишет  Госпожа Удача:

Болеро


Мансаи и компания продолжают отжигать. Рука к лицу так и тянется, но зависает по дороге. Взвешенная эклектика, господа.

И тоже классика.
Nomura Mansai Onmyouji 2 ending

@темы: перепост

---

Повесть о Содзи Оките целиком.

Оставшиеся части книги.
По тэгу - ответ на вопрос о "странном имени" героя.


ЧАСТЬ 3

На утро, проснувшись, она увидела неяркие лучи солнца сквозь створки дверей, затянутые бумагой, и почувствовала, как улетучиваются остатки тяжести на душе. Собирая в узелок вещи для стирки, Фиа с удивлением поняла, что думает о том, какой радостью станет перемена погоды и для соседа. Быть может, его друзья задержались из-за ненастья и теперь уж точно приедут?
Выпив наскоро чаю, она принялась укладывать волосы. Хотя теперь прическа удавалась ей гораздо лучше, Фиа предпочла обвязать голову платком: она заметила, что здешние крестьянки делают так, и, кроме того, даже после искусных рук сотрудниц господина Теи ее волосы были все же чуть светлее, чем у местных. За лицо она беспокоилась не так сильно: ее внешность надолго изменили кисточки самого лучшего мастера. Можно было не бояться и яркого света, но Фиа обычно все же старалась затенить лицо полями шляпы: ей нравилась ее бледная кожа.
Выйдя к берегу, Фиа поднялась чуть выше вверх по течению: на запруде обычно было безлюдно, но рисковать, убегая от нежданной опасности по мокрой траве, не хотелось. Впрочем, заросли надежно укрывали от посторонних глаз, и Фиа, работая, с наслаждением поглядывала по сторонам, примечая незнакомые очертания листьев, спутанные водоросли у кромки воды, изящную светло-серую гальку на отмели.Потом ей подумалось, что на солнце одежда высохнет куда быстрее, чем если разложить ее, как обычно, в доме на циновках. Быть может, это беспечно, но так надоело скрываться!
Закончив, она выбралась из зарослей и остановилась возле входа во двор усадьбы. Здесь была небольшая ровная площадка с утоптанной землей: будто кто-то в одиночку часто приходил в это место. Фиа подобрала палочку и принялась набрасывать очертания понравившегося цветка. Солнечная погода настроила ее на самый веселый лад. В такие минуты было обычным делом зарисовать что-нибудь в блокнот, но и он, и карандаш здесь были недоступной роскошью: чересчур заметные вещи, да и слишком мало места в котомке, чтобы брать их с собой. А справиться со здешними кистями и бумагой Фиа была не в состоянии.
- Что это Вы делаете, госпожа Хуа?
Она улыбнулась про себя и, чуть помедлив, подняла голову. Ведь шагов сейчас не было слышно? Что ж, ей даже нравится это…
- Рисую, господин Чонг. Этот цветок очень красив, я хочу запомнить, как он выглядит.
- Это вьюнок. Он часто растет, оплетая что-нибудь.
- Но тоже тянется к солнцу, господин Чонг.
Он присел рядом. Последив какое-то время за ее движениями, вежливо спросил:
- Могу и я попробовать?
- Да, конечно-конечно, пожалуйста!
Фиа заинтересованно кивнула и передала палочку. Несколько скупых росчерков – и на земле рядом с изображением гибких побегов появились овальные очертания.
- Что это?
- Куча булыжников. Собрали для стройки да бросили. Занялись другим делом, воюют, видно, друг с другом.
Фиа зябко повела плечами. В который раз она подумала, что не может угадать истинный возраст соседа. Вчера все казалось куда проще: парень еще совсем молод, пара комплиментов воинственному виду - и глядишь, дружба окрепнет. Но грусть, явственно звучавшая в последних словах, вновь переменила ее мнение.
Молодой человек понял ее жест по-другому:
- Вам, наверно, жарко на солнцепеке?
- Да, немножко.
- Хотите, пройдемся вдоль берега?
Она приняла приглашение с видимой радостью: давно мечтала посмотреть на окрестности при свете дня, но никогда не решилась бы сделать это без вооруженного спутника.
Неторопливо шагая по чуть заметной тропке, Фиа бросала кругом довольные взгляды, наслаждаясь то бликами солнца, искрящимися на перекате, то глубокими тенями от деревьев у запруды. Она совершенно не замечала, как наблюдает за ней идущий рядом.
У кромки воды Чонг внезапно остановился. Она встала около, думая, что и ему хочется полюбоваться темной заводью и отдохнуть в прохладе.
Чонг повернул голову, посмотрев ей прямо в глаза.
- Почему вы носите крестьянское платье, госпожа Хуа?
Знакомый холодок пробежал по спине, когда, поколебавшись, она произнесла:
- Я слишком отличаюсь от других. А на крестьян никто никогда не смотрит…
- Верно. И мы здесь считаем провинциалов невежами, не знающими, как себя вести? Поэтому Вы прячетесь днем? Как же Вы не боитесь выходить в город на рассвете? Места здесь глухие…
Усмехнувшись, Фиа сказала, мысленно ругая себя за мрачновато-дрезкий тон:
- Не знаю, как Вы на это посмотрите. У меня есть краска для губ: прежде, чем выйти, крашу ей веки. Если кто и увидит – примет за призрака.
Смех его стал для Фиа полной неожиданностью; аккуратно выдохнув, она присоединилась, но тут же почувствовала, как кружится голова и сосет под ложечкой. Сняв платок, она провела рукой по влажному лбу: не все ли равно теперь, что он подумает! Ее жизнь и так на волоске.
Чонг сочувственно и с уважением глянул на нее:
- Пойдемте. Здесь, видно, странное место! И чуть покровительственно добавил: - Угощу Вас сладостями.
За неспешной беседой они вернулись к проходу во двор. Фиоренца, извинившись, поторопилась к поваленному дереву в зарослях – туда, где остались вещи. Но когда она, свернув высохшее платье, выпрямилась и глянула поверх высокой прошлогодней травы – увидала, что ее спутник, настороженно замер у стены флигеля. Чонг быстро скосил на нее глаза, и Фиа, по возможности бесшумно, опустилась на корточки. Впрочем, парень тут же двинулся с места и неспешным шагом вошел во двор. Незнакомый мужской голос воскликнул:
- Где ты пропадал?!
- Гулял, - беспечно ответил Чонг.
- К запруде? Что там интересного?
- Как всегда – почти ничего.
- Ты ведь не оставил тренировки? А я говорил много раз...
Голоса отдалились, и слов стало не разобрать. Фиа терпеливо ждала в своем укрытии, сжимая в руках узелок. Солнце начало всерьез припекать голову, но она боялась пошевелиться. Наконец в проеме между домов появился Чонг. Жестом пригласив ее выбираться из травы, он сказал, улыбаясь:
- Уже можно. Вы, наверно, совсем поджарились. Молодец, сидели тихо, как мышка!
Заходя во двор, Фиа с непонятным предчувствием опустила глаза: рисунок на земле стерт – одним быстрым тщательным движением. Чтобы там сосед ни думал на ее счет – он по-прежнему скрывает все от хозяина.
Она присела на галерейке, Чонг, вернувшись с небольшим свертком, положил его перед Фиа, тоже уселся, свесив ноги вниз, взялся руками за край настила и посмотрел на нее, наклонив голову вбок. Она взяла сверток и застенчиво сказала:
- Большое спасибо! Это и был хозяин?
- Да, он часто приходит в это время.
- Но ведь я ни разу…
- А вот Вы часто в это время спите: я и сказал ему, что в другое мне не очень удобно.
Девушка развернула угощение и, не особо разглядывая, с удовольствием положила в рот. Совсем не приторно! Поблагодарив, она подошла к колодцу. Не торопясь, набрала воды, сделала несколько жадных глотков, потом положила ковшик и весело обернулась:
- Расстояние было большим, но, похоже, знаю, как Вы это сделали: там, где я пряталась, остались прошлогодние сухие стебли, а они зашуршали бы и от легкого движения!
- Вы всегда рисуете, чтобы что-нибудь запомнить?
Она задумчиво оглядела колодец и сосенку.
- Гмм… нет. Только, когда мне хорошо. Голова лучше думает, когда рисуешь.
Едва заметный кивок. Она была готова поклясться в этом, даже не поворачиваясь. Интересно… Что конкретно он хочет узнать? Не считает же, в самом деле, шпионкой? Фиа вернулась на галерею.
- Такой тонкий слух, но Вы ни разу не спросили, что я напевала…
- Ни одной из этих мелодий я никогда не слышал. Думаю, и – никто здесь.
Уже знает. Почему же ничего не предпринял?.. А ведь казалось: и движения, и манера говорить неторопливо, как бы по-книжному, введут его в заблуждение на более долгий срок.
- Вам это неприятно?
- Нет…
Но серьезное выражение мгновенно сменилось вежливой улыбкой.
- Мне бы хотелось получше показать Вам наши места. У Вас получилось бы стать незаметной - без краски для губ!
Даже смеясь, Фиа не могла отбросить мысль о том, что избежала смерти в уже Бог знает какой раз. Момент был подходящим для непринужденного прощания, и они разошлись, договорившись еще поболтать - ближе к вечеру.

ЧАСТЬ 4

Когда она вновь вышла во двор, воздух уже казался синеватым из-за надвигавшихся сумерек. На этот раз они с Чонгом встретились на полпути, у колодца. Обоим это показалось забавным: они обменялись насмешливо-заговорщицкими взглядами
- Вот как! Похоже на свидание! – беззаботно заметила Фиа, - Я и не помню, как это!
На этот раз она говорила правду: единственный человек, который понравился ей после побега из дома, никогда не приглашал ее на свидания, а все, что было до, она старалась как можно лучше схоронить на дне памяти.
- Я думал, такие вещи забыть трудно, - он серьезно посмотрел на нее.
- Я же очень старая, господин Чонг, в моем возрасте мало что помнишь. И плохое, и хорошее, - пошутила она.
Чонг на секунду опустил голову, потом будто встряхнулся и указал ей кивком:
- Видите те деревья? Их здесь не так много, а стоит проехать сколько-то на запад, к столице, – и глядишь, их все больше и больше по берегам рек…вечером они кажутся почти черными… когда часто видишь, легко запомнить.
Фиа посмотрела поверх крыши – туда, где темнели кудрявые вершины. Из северной части дома их хорошо видно. Он живет там, хотя во флигелях днем, должно быть, гораздо прохладнее.
Ей темные кроны показались немного зловещими. Но молодой человек смотрел на густую листву, словно клубившуюся на фоне вечернего неба, как на что-то, бывшее ранее привычным. Что это была за жизнь там, на западе - даже об опасностях можно вспоминать с приязнью?
- Места, откуда вы родом, какие они? – Чонг выжидательно склонил голову набок.
- Откуда родом… - невольно ее голос зазвучал ниже, глубже, словно откликаясь на неведомые ветры. Невозможно объяснить. Фиа почудилось: брошенная нею так поспешно 500 лет назад усадьба братьев и хитросплетения конструкций космической станции Orbital Main Junction гораздо ближе друг к другу, чем к этому маленькому дворику:
– Ну…там видно очень много звезд… такое красивое небо по ночам…
Она поймала взгляд, которому не смогла найти объяснения. Затем уголки полных губ чуть приподнялись в ехидной улыбке.
И Фиа осторожно продолжила:
- Много лавок и харчевен, - она порадовалась, что нашла в памяти нужное слово. - Люди приезжают, уезжают…
- Если так, госпожа Хуа, то это очень похоже и на наш город! – слова прозвучали шутливо и непринужденно, но взгляд черных глаз, будто заглянувших в бездну, смягчился гораздо медленней.
- Извините на минутку, пойду, принесу фонарь…
В густеющей темноте она не сразу разглядела ручку двери. Войдя в дом, стала искать на ощупь новенькие кресало и светильник под складчатым бумажным абажуром и припомнила, как хозяин харчевни с добродушной настойчивостью уговаривал купить их: «Госпожа Хуа, поверьте старику, так Вам будет куда сподручнее! К тому же, лисицам свет фонаря очень к лицу!» Фиа тихо хихикнула, потом ей в голову пришла симпатичная идея: она нашарила рукой и гребень, затем, полностью доверившись чувствам, бесшумно вышла. Опустилась на колени, зажгла фонарь. Чонга, примостившегося на краю галереи, она заметила не сразу. Юноша сидел неподвижно, но, увидав ее, перебрался поближе к свету.
Настойчивая мошкара заколотилась о светящиеся ребристые бока. Мягкое движение ветра прошло сквозь влажную прохладу вечера: огонек светильника метнулся и потускнел. Фиа подняла голову и взглянула на соседа. Странные тени пролегли вдоль его переносицы и скул, желтые отсветы, переместившись, словно в головоломке, вдруг обрисовали ей то, что нельзя было заметить днем.
Болезнь зашла слишком далеко. Секунда – и она поняла смысл ехидной улыбки. Ее дом…крошечный островок в темноте среди звезд…Их видят люди, но, возможно, и духи тоже. И сама Смерть. Еще мгновение - и спокойный взгляд встретился с ее глазами; не раздумывая, Фиа почти зажмурилась и широко улыбнулась в ответ, протянула руку к волосам:
- Можно показать Вам один фокус? – о, это она приберегала на крайний случай, смакуя и растягивая удовольствие…но сегодня ей захотелось просто пошутить. А теперь выходит: «лисье» циркачество – способ доказать ее человеческую природу? И выразить Чонгу свое искреннее дружеское отношение. Нет, она ничего не скажет…лишнего.
- Конечно, - он поправил выбившуюся прядку. Наклонив голову, глянул исподлобья, весело и заинтересовано. Она, уже овладев собой, медленно распустила узел волос на затылке. Вынула гребень из-за пояса, размеренным движением повела его от макушки вниз. Еще взмах и - еще! С каждым из них пряди волос становились все длиннее, достигли колен. Легкая темная волна свернулась в завиток на гладко пригнанных досках настила. Опустив руку с гребнем, Фиа сполна насладилась изумлением Чонга.
- Можете дотронуться…
Тонкие сильные пальцы соскользнули с рукояти меча и несколько недоверчиво погладили кончики ее волос.
- Для чего это изобретение? Какие мягкие!
- Чтобы делать, - она попыталась подобрать правильное выражение, - ээ, большую прическу.
- А если не нужно?
- Тогда так.
Она отвела плечи назад и расслабленно-кошачьим движением встряхнула чуть запрокинутой головой, пряди зашевелились, как живые, заставив приятную россыпь мурашек пробежаться по спине, и начали укорачиваться. Чонг посмотрел на Фиа, как на нечто, требующее тщательного обдумывания. Неожиданно ей очень живо вспомнился ее плеер: изящная высокотехнологичная копия дешевой китайской придумки. Кто знает, какую пользу догадались бы извлечь здесь из такого гребня?! Она засмеялась и протянула простой по форме и немного теплый на ощупь кусочек дерева Чонгу. Тот внимательно изучил вещицу, очевидно, примечая мельчайшие детали.
- Как Вы думаете, если мужчина лыс – ему поможет? – спросил он, старательно пряча улыбку.
- Не знаю…
Они принялись рассматривать гребень вместе.
- Сказать по правде, не представляю, как он сделан, - смутившись, обронила Фиа.
- Мастер вырезал его очень коротким ножом: вот зарубка, видите? И еще одна.
- Я никогда не замечала, надо же…
Свет фонаря разгорелся сильнее, окутав золотистым сиянием совсем маленькую часть галереи, а над остальным миром уже царила ночь, ясная и спокойная.
Чонг передал гребень Фиа. Она рассеянно протянула ладонь, но, убирая необычную игрушку в рукав, внезапно осознала: ее пальцы только что коснулись его запястья – с внутренней стороны. Там, где, возможно, касалась до этого лишь рукоять оружия. Ее новый друг – не тот человек, чтобы рассказывать о своих похождениях…и он вряд ли стал бы флиртовать вот так: прикосновения здесь не очень приняты. Однако за все время жизни в усадьбе никакой девушки поблизости она пока не заметила. Фиа подняла глаза, и, с мягкой решительностью взяв юношу за руку, слегка подалась назад.
- Становится прохладно, господин Чонг…не войти ли нам в дом?
Он посмотрел на нее долгим взглядом, затем кивнул. Не сговариваясь, они поднялись с места. Казалось, обоим немного не по себе. Чонг машинально наклонился за фонарем, Фиа поспешила сдвинуть створку двери.
Ей было совершенно все равно, как закончится эта эскапада: что тот подумает о ней, заразен ли недуг, увидят ли их вместе. Она лишь боялась каким-то образом дать понять проницательному парню, что знает, насколько серьезно он болен. Но Фиа успокоила себя тем, что возможно, Чонг и сам не в курсе, что довольно скоро умрет, а значит, не стоит и слова говорить об этом. Пока он жив, это главное. И никакие воспоминания не заставят ее передумать: если уж было оказано такое доверие.
Войдя, Чонг удивленно заметил:
- Вы не держите свечей?
- Нет, у меня есть только этот фонарь, - улыбаясь, ответила она.
Молодой человек покачал головой:
- Он – чтобы светить себе на улицах.
- Тогда я зажгу жаровню.
Она наклонилась над очагом.
Заметив взгляд, брошенный ею в сторону чайных принадлежностей, Чонг поспешно заметил:
- Не нужно! Можно мне немного воды?
Фиа передала ему полный стаканчик, потом, почувствовав, что в горле совершенно пересохло, налила и себе. Молча устроилась рядом с Чонгом, потом осторожно прислонилась к его плечу. И неожиданно волнение улеглось, как послушный пес. Она сделала глоток и, не двигаясь, продолжила смотреть на огонь.
- Здесь самое спокойное место из всех, где я была.
Она почувствовала легкое прикосновение руки, проведшей по ее волосам.
- Это Вам только кажется.
- Не кажется! – она развернулась, смеясь. – Почему Вы мне не верите?!
Вода из стаканчика, что она все еще держала в руке, плеснула на платье. Чонг уклонился почти незаметным движением, и на его широкую хлопковую рубаху не попало ни капли. Фиа почувствовала, что ее лицо почти против воли расцветает восхищенной улыбкой. Она оперлась на руку и, склонившись, почти уткнулась лицом в грудь юноши. Увернулась от пальцев, погладивших щеку, подняла лучащиеся глаза и спрятала голову в плечи, точно от щекотки. Последовали возня и смешки, но неожиданно Чонг слегка отстранился: худая рука смущенно сжала полы разошедшейся рубахи. Фиа успела заметить выпирающую ключицу. Она приподнялась на локте и с сосредоточенным видом поправила ткань. Потом, чуть откинувшись, полюбовалась, провела ладонью по аккуратной складке. Характер нового друга нравился ей все больше. Будет легко сделать вид, что ничего не заметила: Чонг не уступит никаким обстоятельствам, его силой духа можно восхищаться с полной искренностью. Пусть все выглядит так, будто она не смеет и гадать, что на уме у этого сильного и грозного мужчины.
Через некоторое время они заметили, что огонь в жаровне горит все слабее, и переглянулись. Фиоренца, встала, прошла к очагу. Деревянный пол шелковисто приласкал ступни. Она повозилась с крошечной темной чашей, стараясь припомнить, как подбавить топливо. Наконец огонь разгорелся, бесшумно осветив комнату даже лучше, чем прежде. Теперь можно было отвлечься; она почувствовала взгляд Чонга - точно легкое прикосновение к шее, там, где самые короткие прядки.
Фиа обернулась и поняла, что права: положив голову на вытянутую далеко вперед руку, он задумчиво смотрел на нее. Отряхнув ладони, она поспешила вернуться. Но тут глаза Чонга потемнели и закрылись, и как-то странно сгорбившись, он уткнулся щекой в рукав. Передвинувшись так, чтобы ее тень не закрывала лицо юноши, Фиа осталась стоять, наблюдая. Дыхание его стало реже, губы побледнели. Она сделала шаг и опустилась рядом, обняв его за плечо. Перевела взгляд на старое дерево балок, решетчатые двери. Пусть хрупкая, эта защита от ночной тьмы была реальна, но девушке казалось: она смотрит не вовне - внутрь себя, и все вокруг становится эфемерным, подчиняясь, как и ее дыхание, мерным колебаниям груди лежащего рядом. Затем что-то изменилось: даже не поворачивая головы, Фиа уже знала, что сейчас он откроет глаза, вновь наблюдая за ней. Улыбнулась, не отводя взгляда от решетчатых створок:
- Какая глубокая ночь, господин Чонг!
Она изящно, мягко вытянулась, накрыв ладонью его руку. Молодой человек приподнялся, гибкие пальцы, отполированные рукоятью меча почти до блеска, погладили ее запястье. Одним движением - точно перетёк плавно - Чонг оказался на ногах, Фиа поспешила робко заметить:
- Вы, наверно, спешите к себе?
Она, секунду помедлив, нерешительно направилась к двери, но, уже взявшись за створку, обернулась: Чонг, которому не понадобилось много времени, чтобы собраться, закреплял оружие у пояса. Это подсказало ей верный жест: пропустив юношу вперед, Фиа вышла следом – с серьезным лицом и ничего не спрашивая, словно его ждал долгий путь по ответственному делу.
Темнота казалась угольно-черной, обтянутые бумагой стены пропускали мало света, и край галереи уже растворялся в теплом весеннем мраке. Простившись, она осталась стоять, прислушиваясь. Но даже в такую тихую безветренную ночь шагов ее друга слышно не было.
Восход напомнил Фиа самое первое утро здесь: она не сомкнула глаз, проводив гостя. Неподвижно лежа в своей комнатке, девушка с тревогой поняла, что не знает ничего о том, какое решение принять. Мысли метались и перескакивали от одного к другому, но она продолжала все также наблюдать, со внешним спокойствием опершись на локоть, как светлеет на востоке, как постепенно проявляются первые тени. Не дождавшись, пока солнце полностью выйдет из-за горизонта, вскочила и быстро оделась. Нет, бежать она не собиралась. Хотя это было бы умнее всего. Но можно сходить в город: так будет лучше думаться, и, может, реальная опасность отвлечет ее от ненужных – она это понимала – сомнений. У дверей Фиа остановилась, выпустила из рук узелок и посмотрела на руку: ей вспомнилось, как вечером кончики пальцев коснулись внутренней стороны запястья Чонга. Она быстрым движением поднесла их к губам, подобрала узелок и вышла.
Свежесть подбодрила ее, но, миновав двор, Фиа вдруг остановилась и довольно долго глядела на заросли. Затем решительно двинулась к ним: надо будет вырезать себе палку получше. Здесь деревенские жители, придя издалека, не оставляют посох даже в городе. Достав из складок одежды кинжал, она подержала его на вытянутой ладони, и улыбка, прощание с давнишней мечтой о смерти, медленно проступила и исчезла на губах.
Утро было росистым, и платье тут же промокло до самых колен, но она шагала, не замечая этого, пока не достигла пологого склона холма, а затем – и городских предместий. Тут всегда приходилось надевать шляпу, и сегодня это ее заметно раздражало: казалось, плотные соломенные поля крадут не только свет, но и воздух.
Она очень недолюбливала безвыходные положения. Даже если это не касалось лично нее. Добравшись по узким улочкам до знакомого дома, украшенного маленьким фонариком-вывеской, Фиа, уняв ярость, сдвинула шляпу назад, и та повисла за спиной. Она вошла, поприветствовав хозяина, который, бодро приосанившись, протирал плошки. Тот положил полотенце на стойку и улыбнулся ей своей неуловимо лукавой улыбкой. Над верхней губой теперь у него красовались небольшие усики, и Фиа отметила, что так черты его лица кажутся точеными, как у аристократа.
- О, это Вы, госпожа! Проходите, прошу Вас! Пожалуйста, присаживайтесь. Долго же вас не было.
- Да, я отлучалась по делам, - она отставила посох в угол и села, зная, что сейчас хозяин вынесет чай, и можно будет немного поболтать по душам.
- Вид у вас отдохнувший. Рад, что все хорошо.
Неизвестно почему от этих слов на душе у нее действительно полегчало.
- А как ваши дела, господин…? – Фиа вдруг сообразила, что не знает, как зовут торговца.
- В порядке, благодарю Вас! – пожилой трактирщик словно и не заметил, радушно хлопоча у стола.
- Вот, попробуйте, это новый сорт здесь! Знаете, - он доверительно наклонился в ее сторону, в больших глазах мелькнули искорки - у меня всегда самый лучший китайский чай.
Неспешно отхлебывая, они обсудили будущие покупки, хозяин мимоходом упомянул: Фиа - настолько уважаемая и нужная клиентка, что он готов и в кредит отпускать.
- Что только пожелаете!
- Большое спасибо, пока больше ничего не нужно! Разве только вот глиняную бутылочку – как для спиртного.
- Вот выпьем еще по чашечке, я Вам покажу самую лучшую.
Покидая крошечную харчевню, Фиа заметила, что солнце уже достаточно высоко. По улице начали сновать люди, и какой-то вояка, шествовавший мимо вразвалочку, презрительно сказал приятелю: «Что за убогий квартал! И лапши не купишь!»
Она поспешила по самой короткой дороге к реке, спустилась с холма и, оглядевшись, остановилась. Развязав узелок, мысленно посетовала, что денег остается все меньше, достала снадобье господина Теи и бережно перелила его в новенький глянцевый сосуд. Потом, размахнувшись, постаралась забросить пустую бутылочку в омут поглубже.
Входя во двор, Фиа остановилась, как вкопанная: на террасе вместе с Чонгом расположился почтенного вида мужчина, над чем-то добродушно подтрунивая. Молодой человек сидел, опершись рукой о настил, и, часто моргая, щурился на солнце, лицо его было бледным.
Хозяин дома провел рукой по затылку, с удовольствием посмотрел на небо, на сосенку, весело покачивавшую густо-зеленой хвоей, и тут его взгляд уперся в Фиа. Чонг, увидав это, смутился было, но, к счастью, он сидел в глубине галерейки, почти за спиной хозяина, и тот ничего не заметил. Делать было нечего, Фиа резко, залихватски кивнула, от чего шляпа тут же съехала на нос, закрывая лицо.
- Прррошу прощения! Побеспокоила! – заявила она неженственным басом.
- Кто ты? – строго спросил почтенный господин.
- Продаю лечебные травы! Может, нужно что?
- Какие же? – Чонг покатился со смеху.
- Все, какие есть! – она, задрав подбородок, громко застучала посохом по камням и поковыляла вглубь двора.
- Уходи сейчас же, - хозяин грозно выпрямился, потом, оглянувшись, сердито зыркнул на Чонга, который явно собирался вступить в торг.
Фиа, сделав вид, что колеблется, начала быстро пятиться вон.
- Почему же, может, у Вас нет таких? - Чонг и не думал уступать хозяину.
Выбравшись из усадьбы, Фиа притаилась у стены флигеля и тут же услышала кашель. Хозяин негромко и коротко сказал что-то, но, судя по звуку шагов, сразу ушел. Через некоторое время выглянул Чонг. Все еще улыбаясь, он перевел дыхание и сказал:
- Видели бы Вы себя со стороны, госпожа Хуа! Очень у Вас хорошо получается, я подумал, Вам лет пятьсот.
Фиа спрятала палку на обочине тропки и последовала за ним.
- Я представила себе: что, если бы такая крепкая старуха все это время лечилась только спиртным?
Он повернул к ближайшей галерейке и присел на краешек, сложив руки на коленях.
- Давайте Ваше снадобье! У него такой забавный вкус.
Она развязала узелок и, не спеша, вынула глиняную бутылочку, подумав при этом, что впервые видит Чонга без оружия. Тот удивленно понаблюдал, как Фиа ставит ее на темные доски.
- Возьмите с собой, будьте так добры, прошу Вас. Это и есть оно, не думайте. Надо же как-то объяснить.
- Хозяин вряд ли поверит, - улыбнулся Чонг, - Я редко пью. Но это Вы верно придумали: вчера вечером он слышал Ваш смех и теперь не дает мне проходу шутками.
- Тем лучше, он сам себе все и объяснит.
Она, извинившись, сбегала в дом за индийскими стаканчиками, и, вновь выходя на галерейку, с удивлением поняла, что Чонг, проводивший ее взглядом, продолжает смотреть – немного насмешливо, но мягко. Впрочем, когда она села рядом, он, зная, что теперь его лицо видно не против света, повел разговор в обычной непринужденной манере.
- Как там, в городе, госпожа Хуа? Не заметили ничего странного?
- Нет, вроде. Было еще рано, людей мало. Хотя…да, точно, я видела двух смешных военных.
- Вот как! Смешных?
- Да. Один сказал другому: «Здесь и лапши-то поесть негде!», а я стояла как раз под вывеской. Ее было хорошо видно.
- Погодите, - он гибким движением развернулся, – как Вы шли? Вот так или так?
Фиа, стараясь уследить за быстрыми движениями пальца, словно набрасывавшего карту на гладких досках, припомнила дорогу.
- Вот так. Тут поворот налево, а вот тут, нет, подальше…немного правее, спуск к реке.
- Довольно неудобный, рядом – короткая стена?
- Да.
- А! Я знаю это место: улица вполне широкая, но стоят одни лачуги, других лавок нет, только эта?
- Да, все так и есть.
- А как выглядели те два военных?
- Один покрепче, очень загорелый, волосы немного вьются, брови почти срослись. У второго скулы торчат и ноздри тонкие. Одежда одинаковая, светло-серая, вид такой заносчивый, словно только из столицы, но сами выглядят грубовато.
Чонг утвердительно кивнул - словно речь шла о его старых знакомых.
- Ну, эти вряд ли найдут. Там и местные-то заблудятся. Здешний хозяин знает трактирщика, но сам несколько раз путался. Придет – а там одни дома, все одинаковые, лавки нет, а место то же.
Фиа стало не по себе: она вспомнила маленький фонарик с надписью, качающийся от ветра: и правда, сними его – и харчевня будто исчезнет, как наваждение.

ЧАСТЬ 5

Чонг, заметив ее обеспокоенное лицо, с вежливым ехидством спросил, сделав чуть заметный кивок:
- Так что же, Вы, госпожа Хуа, совсем не верите в оборотней?
Она встрепенулась и упрямо воскликнула:
- Не пойму: как же так? Я пила там чай – столько раз! И обедала тоже. Не может того быть, чтобы лавка не была настоящей!
Чонг помолчал немного, потом вдруг сказал:
- Никогда не закладывайте полу одежды на неверную сторону, если вдруг еще будете изображать призрака: это может стоить Вам жизни!
Она не сразу нашлась с ответом: похоже, ее чужестранная логика в корне отличается от местной, и это уже видно во всей красе, но что, если Чонгу…это не важно? Поблагодарив чуть более многословно, чем следовало – нужно было выиграть время, чтобы придумать, как ответить правильно, Фиа сделала вид, что ее осенила свежая идея:
- Господин Чонг, а не могли бы Вы…
- Научить Вас городскому выговору? Могу.
Ей было приятно, что он угадал. И даже потом, во время урока, когда она, не сразу поняв объяснение, попыталась переспросить, а Чонг в ответ только сжал губы и наградил ее взглядом, в котором не было ничего, кроме холодной ярости, - это ей тоже понравилось: запнувшись на полуслове, она остановилась, пораженная до глубины души.
- Почему Вы так смотрите на меня, госпожа Хуа?
- Вы меня только что отругали – первый раз за все время. Ну, да, точно: отругали!
- Ничего удивительного. Надо быть внимательнее, если вообще хочешь чему-то выучиться.
- Спасибо! Я буду стараться вдвойне.
Он внимательно глянул на нее и рассмеялся, чуть откинувшись назад. Фиа послушно повторила задание, на этот раз - справившись со всеми заковыристыми звуками. Да, как легко ни удается двигаться так, словно родилась здесь, каждый раз, когда открываешь рот – будто надо учиться говорить заново. Но сейчас она подумала: более почетной награды, чем сидеть вот так на ласковом солнышке, старательно сражаясь с незнакомыми выражениями, для нее нет - и не будет.
На следующий день утром они не виделись, но Фиа знала, что ближе к полудню придет хозяин, и решила, чтобы не мешать, снова прогуляться в город - проверить, на месте ли харчевня, к тому же, ей вспомнилось, что трактирщик выставлял в своей лавочке кое-какие старинные вещи: можно будет посмотреть. Если он и вправду лис-оборотень, то среди них могут быть настоящие сокровища. Она отыскала свою палку и отправилась знакомой дорогой, с удивлением замечая, что даже видит все теперь как будто острее: словно чужая земля, внимательно присмотревшись, потихоньку стала открывать ей некоторые из своих особенных секретов.
Миновав запруду, она вышла из-под густого полога деревьев: небо было ясным, но у вершин предгорий начинали клубиться первые, еще почти прозрачные облачка. Зелень вокруг, казалось, отливала серебром из-за легкой дымки. Фиа впервые шла в город, когда было совсем светло, и не испытывала никакого страха. Приземистые домишки окраин не стали выглядеть привлекательнее при дневном свете, но она приметила, что у здешнего дерева – особый приятный оливково-серый оттенок, очень хорошо подходящий к немного холодноватому, спокойному свету в котором совсем не было резкости, памятной ей по Сицилии. Люди вовсю сновали по узеньким улочкам, если кто и смотрел на нее с недоумением, Фиа не задумывалась об этом. Но, дойдя до улицы, где вчера она видела харчевню, она вывернула из-за угла с некоторой опаской: мало ли что…
Крошечный домик стоял на своем месте в ряду невзрачных построек, маленький фонарь со словом «лапша» все так же качался на ветру. Она вошла, сняв шляпу и поздоровавшись. На этот раз хозяин был занят с посетителями, после улицы глаза привыкли не сразу, и понадобилось некоторое время, чтобы узнать их: это были двое вчерашних вояк. Фиа даже фыркнула от неожиданности. Хозяин радушно поздоровался, жестом пригласил ее выбрать место – и снова засуетился вокруг гостей, расставляя мисочки, блюда и бутылочки. Сегодня военные выглядели не такими задиристыми: они, расслабившись и с видимым удовольствием, поглощали обед, очевидно, что-то празднуя. Хозяин подошел к Фиа, поклонившись, спросил, чего она желает.
- Одну порцию лапши с овощами и чайник чая побольше.
- Сейчас-сейчас!
Он выпрямился, развернувшись так, чтобы клиенты не видели, сделал знак глазами. Фиа поняла: узнал ее, но не хочет показывать им, что она часто бывает здесь. Она благодарно кивнула и приготовилась ждать. Хозяин отошел, и тут она увидала в затененном углу харчевни еще одного посетителя: тот сидел один, рассматривая опустевшую мисочку, стоявшую перед ним, и довольно большую бутылку спиртного, тоже, похоже, пустую. Время от времени он с нерешительным выражением поглядывал на пировавших вояк. Потом вдруг подался в их сторону.
- Простите за невежливость, вы не из столицы будете?
Те переглянулись и кивнули. Он, даже вроде и не смутившись, продолжал:
- А я вот из деревни к югу отсюда. Прошу позволения угостить вас!
Один из военных, крепкий, даже плотноватый, с волнистыми волосами, важным жестом показал на место рядом с собой, и мужчина перебрался туда, чуть не волоча за собой небрежно зажатое в правой руке оружие. Те удивленно и настороженно оглядели гостя, но тот имел такой нескладный вид, смотрел так подобострастно и даже пристыжено, что они быстро успокоились. Мужчина поправил поношенную куртку, приосанился и закричал:
- Хозяин! Самого лучшего вина!
Трактирщик, лучась радушием, тут же появился с бутылкой на подносе и поставил ее перед гостями, затем снова поспешил в кухню - чтобы принести Фиа ее заказ.
Тем временем посетитель в потрепанной одежде не ленился угощать собеседников: заботливо подлив в чашечки, он, опасливо поглядывая на военных, взялся говорить, что вот ведь, де, какие времена интересные теперь, и, глядишь, будет даже лучше, может, и совсем хорошо заживем! После нескольких порций спиртного собеседники разгорячились, а невзрачный тип, похоже, совсем осмелел, заказал еще вина и продолжил:
- Всегда можно устроиться. Я вот, например, деньжат скопил, пока служил! Может, насовсем сюда переберусь. Овощную лавочку открою!
Скуластый военный с тонкими ноздрями спросил, в какой части тот служил. Болтливый мужичок оперся руками о колени и жизнерадостно назвал. Услышав ответ, собеседники тут же схватились за рукоятки мечей. Потом крепкий усмехнулся:
- А что же ты тут с нами сидишь?
- Да ведь времена-то другие теперь! Новый мир! Да вы посмотрите кругом!
Они немного расслабились, затем второй военный нервно повел плечом. Под его выпирающими скулами задвигались желваки.
- Я думал, там до самой смерти служат.
- А я убежал, - довольно заявил болтливый. Теперь, на свету, было заметно, что он костляв и действительно нескладен, на добродушном лице красовался большой, сплюснутый какой-то нос, - Чего там я не видел! Подумаешь! Нас там не очень жаловали, рядовых-то. Наобещают сначала… Нет, мне моя деревня больше нравится!
Он хитровато посмотрел на собутыльников, цокнул языком, и затянул начало какой-то песни. Крепкий, засмеявшись, хлопнул его по плечу:
- Ну, теперь заживешь! Хозяин, еще вина!
Фиа, которая уже оставила надежду дождаться ухода хмельных гуляк и попросить хозяина показать старинные свитки, подумала, что пора убираться потихоньку восвояси.
Но тут невзрачный гость, отхлебнув солидный глоток, неожиданно сказал, задумчиво и со злостью:
- Да, времена…Вот оно ведь как!.. Да тут и бывший командир мой живет, недалеко совсем. Как вспомню его – аж страшно! А теперь, говорят, болеет сильно.
Военные с напряженным вниманием прислушались, а тот, угрюмо глядя на стол, заставленный пустой посудой и бутылками, продолжил:
- Гонял нас…на тренировках-то! Я вон, весь в синяках ходил…эх, навестить бы его, сейчас-то!
Он зябко ссутулился и опрокинул в рот чашечку с вином. Военные, не отрываясь, смотрели на него, но вдруг костлявый, встряхнувшись, чуть откинулся назад и вежливо спросил:
- А не составите ли мне компанию, господа, прошу вас? Здесь не далеко: у моста, возле запруды.
Рука Фиа замерла на полпути к чайнику, потом, дрогнув, двинулась дальше. Взялась за тонкую рельефную ручку. С безмятежным выражением налив себе еще чашечку, девушка отпила глоток и стала думать, что делать дальше. Уйти нельзя – они заметят. Вызвать как-нибудь трактирщика и попросить предупредить? Невозможно. Остается выслушать внимательно все, что будет сказано, и пойти следом. Вряд ли они выйдут до темноты. А там, глядишь, и не увидят. Как знать, может, удастся что-то. Не совсем же она беспомощна.
Получив согласие военных, невзрачный тип несколько повеселел и, будто отвечая на мысли Фиа, предложил выдвигаться, как начнет темнеть. Пирушка мирно продолжилась, но он уже не тянул свою песню. Вояка из столицы вынул длинную трубочку, раскурил и сидел, уставившись перед собой одурманеным взглядом, на его резко выступающих скулах блестел пот. Через некоторое время, глянув сквозь забранное деревянными рейками окошко, костлявый встал, поднялись, кивнув, и собеседники.
Фиа сидела, не поднимая головы, размеренно отхлебывая остывший чай. Она мысленно считала про себя: раз, два, три… вот они расплачиваются, трактирщик благодарит за щедрость…подходят к двери. Сердце запрыгало как бешеное: а что, если они свернут за угол быстрее, чем она предполагала, и след потеряется? Как тогда выйти к реке, чтобы не наткнуться ненароком?
Пора. Она оставила на столе положенное количество монеток и, схватив шляпу и посох, бросилась вон.
Добежав до угла, она вздохнула с облегчением и надела шляпу: хмельная компания и не думала спешить. Наоборот, предприимчивый дезертир, который в надвигающихся сумерках выглядел странно высоким, пребывал в самом радостном расположении духа. Он шел по улице, довольно поглядывая по сторонам – будто присматривал себе помещение для овощной лавки. Словно договоренность напасть втроем на одного была своего рода гарантией удачи. Внутренности Фиа скрутило от бессильного гнева и отвращения.
Двое военных в сером, напротив, посерьезнели и о чем-то негромко переговаривались между собой. Она прикинула, как будет ловчее вынуть кинжал, если что. В ту же секунду будущий бакалейщик обернулся и посмотрел точно в ее сторону. Фиа поняла, что недооценила противника. Народу на улочках становилось все меньше, все труднее становилось незаметно следовать за компанией. Но она шла, как зачарованная, то убыстряя, то замедляя шаг вместе с идущими впереди.
В полутьме они дошли до высокого берега у излучины реки, вода внизу неясно поблескивала; прохладный воздух, видимо, освежил головы столичным военным: они продолжали путь в напряженном молчании, костлявый же несколько поотстал и теперь расчетливо и спокойно трусил сзади, от чего ей стало еще противнее. Когда они стали спускаться с холма, Фиа поняла: волей-неволей придется сократить расстояние. Иначе она ничего не успеет предпринять. Но уняла это желание, зная, что не стоит раньше времени обнаруживать себя. Просто потихоньку распустила завязки шляпы, сняла ее и крепко зажала тесемки в левом кулаке, держа соломенную шляпу на уровне живота: вряд ли свидетеля оставят в живых, но можно попытаться защититься от первого удара. И даже попробовать нанести ответный. Хотя она заметила, что костлявый дезертир, закрепивший оружие справа, постепенно нагоняет военных из столицы. Трое. Один из них - левша. Это без сомнения, усложнит дело. Она ускорила шаг.
Темная роща приняла их в свои объятия, еле видная тропка стала довольно круто подниматься вверх, к усадьбе. Фиа, надеявшаяся, что движется без особого шума, вдруг услыхала в вязкой тишине звук шагов: крепкий вояка в сером торопился вдоль стены к проему, ведущему во двор.
Чонгу, с его чутким слухом, этого будет достаточно, а уж она постарается потянуть время. Фиа остановилась и с силой бросила посох в стену северного флигеля. И тут же спрятала правую руку под шляпу, нащупав кинжал в складках одежды и обнажив его до половины. Она встала вполоборота, прогнула спину и глядя через плечо, постаралась принять самый зазывный вид, на какой была способна, надеясь, что света на прогалине хватит, чтобы вояки заметили ее белую кожу. Костлявый остановился и вдруг сделал странную вещь: он потянул идущего рядом за рукав, вынудив и его притормозить, и громко сказал:
- Смотри-ка, кто здесь!
Крепкий, уже добежавший до входа во двор, гневно обернулся, но все же сделал шаг внутрь. Послышался неясный шелест, и он повалился навзничь, успев выдавить: «Какого?..Ты?!» На небольшой утоптанной площадке, бесшумно переступив через тело, появился Чонг. Второй, обнажив оружие, выкрикнул что-то странным высоким и хриплым голосом и ринулся вперед. Фиа мигом оказалась рядом с костлявым, но тот, развернувшись, сжал ей запястье и толкнул плечом в заросли:
- Э, нет, красотка, мы с тобой тут пока лишние!
Покатившись по траве, она еле успела вдвинуть кинжал в ножны. Даже не повернув голову на лязг – он наблюдал за схваткой - костлявый остался на месте: в расслабленной какой-то позе, но положив руку на рукоять меча. Фиа, выбираясь, услышала звук трех парированных ударов. Она поустойчивее встала на колени и, отбросив исковерканную шляпу, снова взялась за оружие. Костлявый, не меняя положения, поинтересовался:
- И чем я тебе мешаю?
Фиа посмотрела на сражающихся. Тип с выпирающими скулами тяжело опустился на землю: кровь заливала серую материю. Чонг, на котором поверх обычной одежды была просторная светлая куртка, вытерев меч, бережно убрал его в ножны, дружески кивнул костлявому, и негромко сказал:
- Ты мог бы и не орать: от запруды было слышно, как ты топаешь, словно буйвол.
Тот убрал руку с эфеса, большой рот расплылся, рассекая лицо широкой улыбкой:
- Очень рад тебя видеть. Кто это: так сердито на меня смотрит?!
- Это родственница хозяина, госпожа …Хуа. Гостит у нас.
Фиа, подумав, что ее друг мог услышать шаги костлявого разве что с помощью телепатии, наконец убедилась: ничего дурного с Чонгом не случится. Она поднялась на ноги, и, поскольку незнакомец с удивлением наклонил голову при звуке ее странного имени, добавила, тщательно отряхивая платье:
- Я убежала из дома: очень хотелось повидать родственников.
Костлявый посмотрел куда-то вбок и вверх.
- Госпожа Хуа, это мой старый друг, - в спокойном голосе Чонга звенела радость, - его зовут… - но тут он поймал иронический взгляд костлявого, - Это очень хороший человек. Пойдемте же, что стоять!
Костлявый задумчиво оглядел два тела:
- Знаешь, а отнесу-ка я их поближе к мосту. Чего им тут зря валяться?
Фиа подождала, пока он уйдет и, отвернувшись, проворчала одними губами: «Сердито смотрю? Второй был вообще не в себе». Но, поразмыслив, решила: раз Чонг цел – и говорить не о чем. Они тихо вошли во двор; несмотря на то, что атмосфера была наэлектризована происшествием, Чонг хранил спокойствие, задумчиво глядя перед собой. Наконец он поднял глаза на девушку:
- Думаю, завтра Вам будет лучше уйти, госпожа Хуа. Мой друг прав: пойдут слухи, здесь Вам может быть неспокойно.
- Я понимаю.
Он вздохнул со странным выражением досады. Потом развернулся к ней лицом:
- Но это не значит, что я буду рад Вашему уходу.
Спустя некоторое время из-за внешней стены послышался голос костлявого:
- Эй, это я!
Фиа, которая уже успела проститься с Чонгом – они договорились встретиться на рассвете, когда она будет уходить, – чуточку сдвинув дверь, с радостью наблюдала, как напротив, в северной части дома, загораются один за одним, огни, освещая четкий силуэт сосенки у колодца и высокого человека, пересекающего двор. И затем долго еще сквозь сон слышала голоса, ведущие неспешную беседу, и, улыбаясь, засыпала опять.
Проснулась она очень рано: еще и не начинало светать. Повозившись со светильником, Фиа оделась, привела в порядок волосы, затем быстро уложила котомку. Отточенные движения вдруг напомнили ей самое первое время в школе господина Теи. Она еще ничего не умела тогда, и какой простой казалась жизнь! Впрочем, сегодня она нарушила правило «С собой – только необходимое»: положила на самое дно ненужную теперь местную одежду. Потом огляделась: комната содержалась ею в порядке, но ей захотелось сделать его идеальным. Она вычистила очаг, хоть им и не пользовалась. Дважды прошлась повсюду самодельным веником. Затем потушила фонарь, спрятала его в стенной шкаф, осторожно сдвинула дверь, и вышла со двора. Над зарослями стлался туман, но примеченный еще вчера куст с большими довольно жесткими листьями был различим. Фиа пробралась к нему, дотошно оглядела и сорвала лист покрепче. Потом наклонилась и повела рукой: где-то тут вроде…да, вот! Она выпрямилась, держа в руках плеть вьюнка, и неслышно прошла обратно во двор.
Дома Фиа тщательно завернула свое кресало в лист, не спеша, обернула несколько раз гибким стеблем. Потом облокотилась на упругий бок котомки и стала ждать. Как бы ни хотелось уйти с легким сердцем, полным лишь грустью и предвкушением свободы, она знала, что это вряд ли удастся. Она будет беспокоиться за Чонга, хоть и поняла смысл той быстрой ехидной улыбки.
В посветлевшем небе забрезжили первые лучи солнца, и почти сразу за дверью послышался тихий голос Чонга, назвавший ее имя.
Фиа откликнулась и поспешила отворить дверь, потом вынесла котомку на галерею и подошла к юноше. Вежливо поклонилась, протягивая сверток:
- Спасибо, господин Чонг, Вы были так добры к мне!
Молодой человек, ответив на поклон, положил в ее ладонь что-то маленькое, хитроумно завернутое в хлопковую материю.
- Берегите себя в дороге, госпожа Хуа!
- А Ваш друг?..
- Отсыпается. Он пришел сюда издалека.
- Вот как?
Девушка с удивлением поняла, что ей безразлично, чем тот занят, и нерешительно шагнула вперед. Чонг обнял ее, прижав к себе тыльной стороной руки и глядя через ее плечо, коснулся щекой ее волос. Фиа, которой этот новый для нее жест очень нравился, постаралась ответить тем же. Затем, не сговариваясь, они опустили руки и отступили друг от друга.
Пока она поправляла котомку, молодой человек вышел из усадьбы: ему видимо, не хотелось прощаться во дворе. Она поспешила следом, затем, быстро поклонившись, обогнала его, помахала рукой и двинулась по тропинке, которую пересекали полосы расходящегося тумана, к запруде. Один раз она обернулась: Чонг стоял, положив руку на эфес, на том же месте, где вчера победил и где представлял ей друга. Фиа снова помахала рукой и зашагала к предместьям.
Миновав несколько безлюдных улочек, девушка нагнала низенького разносчика с большой круглой головой, на плече тот нес шест, в двух бадейках, подвешенных к которому была живая рыба. Внезапно дверь одного из домов открылась, оттуда выглянула служанка средних лет и выплеснула на дорогу воду. Заметив разносчика, она вышла, держа в руках таз:
- А, здравствуй, как поживаешь? Нам сегодня не нужно, хотя погоди, я для себя возьму парочку. Что это, патруль под утро дважды проходил?
Продавец поздоровался и спустил с плеча ношу:
- Сейчас-сейчас, вот самые большие! Патруль? Да, проходил дважды. Говорят, двух убитых военных у моста нашли. И говорят, по всему видно, - он перешел на шепот, - что на деле убили их…ну, там, знаете, возле запруды, где живет…
Фиа не смогла отказать себе в удовольствии и подала голос:
- Я сама слышала: офицер так и сказал. Но этого, конечно, быть не может!
И, повернувшись, пошагала дальше. Возле крошечной харчевни она остановилась:
ее знакомец, пожилой трактирщик, подставив себе какой-то ящик, неторопливо снимал маленький фонарик, служивший вывеской. Завидев ее, он повесил фонарик обратно на крючок, вбитый в потрескавшуюся от времени балку, и окликнул, улыбаясь из-под смуглой, сильной руки:
- Здравствуйте, госпожа! Собираетесь домой?
- Здравствуйте, господин трактирщик! Да, надо проведать своих.
Она подошла поближе:
- Слышали Вы о ночном происшествии у излучины?
- Да, госпожа, очень любопытный случай!
Они распрощались, и хозяин харчевни снова снял фонарик с изогнутого гвоздя, спустился с ящика и ушел внутрь домика.
Фиа прошла сколько-то по улице, потом оглянулась и внимательно посмотрела назад. Уже почти рассвело, одинаковые неприметные строения рядком стояли, темнея под начинающим хмуриться небом. Ничто не напоминало о маленькой лавочке. Она достала маленький сверток с подарком и, распустив аккуратный узелок, бережно развернула ткань: из темно-синих складок на нее смотрела фигурка, скупыми движениями вырезанная из дерева. Улыбающийся большеглазый лис в купеческом наряде и с фонарем в руке.

@темы: цветы, шинсенгуми, Соджи Окита, Окита Содзи, писанина, вьюнок, Инцидент у излучины реки

---

"Инцидент у излучины реки" целиком.

По просьбам читателей выкладываю текст повести о Содзи Оките целиком.


Гравюра Андо Хиросигэ "Сендагайя" из серии 1861-64 года "Знаменитые места в Эдо"
Это она на обложке самиздатовской книги
По тэгу - спойлеры, инфа, карты Эдо, вьюнки.
ЧАСТЬ 1

Портной, конечно, употреблял что-то очень сильное. Такой тусклый взгляд не появляется даже от опиума.
- Ваш заказ, госпожа…
- Спасибо, вот - возьмите.
- Не нужно, госпожа… за все заплачено…
Больше всего Фиа раздражала необходимость говорить на языке, которого она практически не знала. Уходя из лавки, она обернулась: портной все также стоял возле обшарпанных полок с тюками и коробками, безучастно глядя перед собой. Да, они выбрали идеального поставщика: не заметил ни наряда, только похожего на местный, ни акцента, ни даже того, что она ушла.
Теперь надо было лишь свернуть в какой-нибудь закоулок, переодеться и переждать где-нибудь ночь. Вряд ли прохожие сочтут нормальным, если крестьянка будет разгуливать поздним вечером там, где даже опытные забияки ходят по двое…
Поменяв платье и помянув про себя крепким словом человека, придумавшего одежду, которую удерживает только пояс, она дважды очень тщательно проверила каждые складку и узелок: местные наверняка заметят, что она завязала или запахнула что-то не так, как положено. Выглядеть как чужак почти значило: расстаться с жизнью.
Наконец Фиа вышла в узенький переулок. Ни одного человека не было видно, поплутав немного по таким же безликим улочкам, она почувствовала, как потянуло сыростью и ароматом прелой листвы: значит, все же она идет правильно, и река близко.
А где река, там и заросли, куда горожанам не захочется соваться. Пока темно, можно ждать там.
Пройдя вдоль короткой стены, скупо отсвечивающей серым на фоне угольно-черных деревьев, она разглядела довольно крутой спуск. Господи, хоть бы там не оказался какой-нибудь «рыцарь дорог» или выпивоха с дешевой красоткой…
Луна вышла из-за облака как раз в то мгновение, кода Фиа, поскользив по мокрой траве, свернула в непроходимые на вид кусты, скрывавшие небольшой овраг. Пусто! Еще одна удача. Она уложила на землю котомку, и, усевшись сверху, закрыла глаза. Нет смысла доставать постель: в любую минуту, возможно, придется убегать.
…Рассвет приветствовал ее незнакомыми голосами птиц и нежными облаками, показавшимися сквозь апрельскую листву. Все-таки здесь очень красивое небо! Фиа совершенно не выспалась, но, вздохнув, покинула свое убежище, выбралась к замеченной вчера стенке и поспешила убраться из глухого закоулка. Она не знала, можно ли пить воду из этой реки, а неприкосновенный запас трогать не стоило. И все же, как пересохло в горле…После почти бессонной ночи глоток чего-нибудь горячего не помешал бы.
Завернув за угол, Фиа прошла по двум-трем совершенно незнакомым улочкам, стараясь припомнить, как выглядела вчерашняя лавка, чтобы не наткнуться случайно: чем меньше людей запомнит ее внешность – тем лучше. Вон тусклый фонарик слабо качается на утреннем ветру. Нет, у портного не было вывески, только какая-то мазня на занавеске, повешенной вместо дверей. Приглядевшись, она сообразила, что знает слово, написанное на фонарике. Оно значит «лапша».
Несмотря на раннее время, из дверей крошечной харчевни валил пар, и когда Фиа осторожно заглянула внутрь, ее встретил бодрый взгляд хозяина, стоявшего за деревянной стойкой, отскобленной добела. Что ж, придется напрягать мозги, вспоминая замысловатые конструкции здешнего языка. Может быть, она сойдет за слабоумную? А кроме того, придется снять шляпу…На скромную деревенскую прическу Фиа потратила два часа – и то была не уверена, что все правильно разглядела на старой фотографии.
- Проходите, прошу Вас, что будете? Одну порцию с овощами? Сейчас-сейчас. Присаживайтесь, прошу Вас.
Фиа робко отдала положенные две монетки. Села, наблюдая как можно незаметнее, как хозяин, крепкий, лет пятидесяти на вид, с приятным свежим лицом, собирает на стол. Монетки тот оглядел быстрым, чрезвычайно внимательным взглядом.
Когда она покончила с едой, он опять вышел из-за стойки: с чайником и двумя чашками.
- Пожалуйста, составьте мне, старому, компанию. Это за счет заведения. В такой ранний час вас тут не побеспокоят.
- Буду рада…
Трактирщик, улыбаясь, расставил чашки, налил в каждую душистый чай и устроился напротив нее. Чай китайский, желтый, тем лучше. По крайней мере, его можно просто выпить - без ритуалов. Сейчас он спросит…
- Вот уже семьдесят два года живу на свете, а такое довелось увидеть впервые, повезло мне!
Ну же, давай!
- Вы ведь оборотень, верно? Вы так своеобразно двигаетесь…простите меня за невежливость.
- Ничего страшного. Вы ведь угадали, - Фиа позволила себе легкую лукавую улыбку.
- Могу я спросить, откуда Вы?
А вот на это она уже приготовила ответ.
- С северного побережья, у нас очень красивые места…
- Почему же уехали?
- Теперь там неспокойно…
- Тут тоже неспокойно. Вы уже знаете, где устроитесь?
- Нет… я прибыла недавно…
Трактирщик на минуту задумался, потом отточено спокойным движением взял чашечку, отхлебнул, и непринужденно сделал жест рукой с чашечкой – в сторону Фиа.
- Послушайте моего совета: недалеко отсюда есть один дом. Он выходит тремя флигелями в сторону реки, в них никто не живет. Там есть сад, колодец. Думаю, Вам там будет удобно. Я расскажу, как пройти.

ЧАСТЬ 2

Дойдя вдоль высокого берега до моста, где по-весеннему шумная река делала поворот, Фиа поднялась на пологий холм и огляделась. Прямо перед ней, внизу, темнела густая, мрачноватая роща. Судя по изменившемуся звуку воды, ее деревья скрывали мельницу или запруду. Хозяин харчевни не лгал: чуть выше по течению действительно обнаружилось большое строение. Рядом был дом поменьше, с пристройками, окружавшими квадратный двор. В северной части между ними виднелся узкий проход. Уже совершенно рассвело, и Фиа поспешила внутрь.
Трактирщик был прав: очень уединенное место. Должно быть, тут никто не бывает: вон, небольшая сосенка и травы окружили колодец. Флигели с галерейками выглядят нежилыми. Пока она не найдет нужного человека, можно остаться. Жаль, господин Теи не сказал, где именно его искать…
Волна необъяснимого животного ужаса охватила позвоночник, пытаясь понять, успеет ли защититься, Фиа опустила глаза. На дорожках, выложенных камнем – ни соринки. Тут живут. О, Господи.
Не поворачивая головы, она медленно произнесла:
- У меня нет оружия. Я пришла набрать воды. Простите. Я не буду поворачиваться и уйду сейчас же.
В ответ послышался очень молодой, слегка глуховатый голос:
- Я не собирался пугать Вас, извините. Чувствуйте себя, как дома, прошу Вас.
Фиа аккуратно глянула через плечо. На галерею, мягко ступая, вышел молодой парень, вооруженный мечом и длинным кинжалом. Да уж, «во флигелях никто не живет»! А в самом доме?
Рискнув повернуться, Фиа абсолютно честно заявила:
- Еще раз простите, я думала, тут никого нет.
- Мне тоже иногда так кажется, - он улыбнулся в ответ.
- Двор выглядит так необжито…
- Да нет, хозяин очень тщательно следит тут за всем, - слегка удивленно ответил молодой человек.
Ах, да: эти маленькие заросли у колодца – и есть сад.
- Я думала, Вы – хозяин… Меня зовут Хуа, - она церемонно поклонилась.
- Нет, я просто гощу здесь. Меня зовут, - он едва заметно помедлил, - Чонг.
Она выбрала имя еще до начала путешествия: если уж играть роль древнего оборотня, то пусть легенде соответствует всё. По-китайски «Хуа» значит «цветок», как и часть ее полного имени Фиоренца. Новый знакомый назвался также китайской фамилией? Значит, по неведомой ей причине он принимает правила игры. Некогда соображать, как на самом деле должен читаться этот иероглиф.
- Можно мне набрать воды?
- Да, конечно.
Некоторое время он молча наблюдал, как она достает из котомки и налаживает складное ведерко. Когда Фиа принялась наполнять ведро водой, он, видимо, решился:
- Прошу Вас, извините мою невежливость… Могу я спросить Вас…
Разговор с трактирщиком повторился почти дословно. Она даже смогла как бы вскользь упомянуть: ее семья-де вообще-то действительно из Китая.
Но в историю насчет северного побережья парень, видимо, совсем не поверил. Наверно, он лучше других знает, в какой части страны что делается, вот досада!
Фиа поставила ведро на землю и выпрямилась. Молодой человек казался довольно приятным… чего же, чего она могла так испугаться? Будто на змею наступила…Он понял, что насчет оружия она соврала.
- Вы, наверно, хорошо знаете город, посоветуйте, пожалуйста, где тут можно устроиться?
- Можете жить здесь, если хотите. Я живу в северной части дома, пристройки не заняты, Вас там никто не побеспокоит.
Поблагодарив, Фиа решила, что от добра добра не ищут, и поселилась в одной из комнат северного флигеля – того, что был поближе к реке и подальше от опасного соседа. В город она выходила только ранним утром – купить что-нибудь съестное у нового знакомца, хозяина харчевни, где в первый день лакомилась лапшой. Почти сразу тот, по своему обыкновению дружески улыбаясь, предложил ей приходить за любыми покупками исключительно к нему. Фиа и заходила - поболтать и запастись чаем, зеленью и другой снедью, а также попросила заказать еще одно платье и кое-какую легкую одежду, чтобы спать.
В северном флигеле не было мебели, только толстые циновки, на которые вполне можно было постелить спальный мешок, да место для очага, где она поставила свою крошечную жаровню.
Жизнь вошла в более-менее обыденное русло. С молодым соседом она встречалась редко: иногда, когда приходила за водой, здоровалась, иногда его и не было видно. Так прошло восемь дней.
Однажды, придя к колодцу, Фиа заметила, что Чонг сидит на галерее, прислонившись к столбу. Лицо у него было бледное и обеспокоенное.
- Что с Вами, Вы болеете?
- Да, немножко… Мои друзья уехали и не подают вестей о себе, - он вздохнул и посмотрел поверх крыши – туда, где качались кудрявые вершины деревьев.
- Госпожа Хуа, Вы, вероятно, давно живете на свете, скажите, есть способ получить от них весточку?
- У лисиц, боюсь, так же как и у людей: не всегда видишься с тем, по кому так скучаешь. Я бы, скажем, очень хотела…увидеть отца, - Фиа решила удержаться от замечания, что на вид ей восемнадцать, а парень выглядит не намного старше.
И в который раз поймала на себе внимательный взгляд очень темных глаз. На деле никаких родственников у нее нет. Даже редких встреч и приветствий было достаточно, чтобы понять: спокойный, улыбчивый сосед догадался, что и эти слова – неправда. С самого первого дня здесь она ходит по лезвию.
Движения, отточенные длительной тренировкой, грим, страшно трудоемкий в своей простоте, спасли ей жизнь только в первые мгновения их знакомства. А дальше вступило в действие любопытство – или что-то еще: возможно, он играет с ней, как кот с мышью. Или дело в другом…говорит она неуклюже, зато движется, как местная девушка. И, возможно, ему лишь хочется поболтать с кем-нибудь: за восемь дней кроме пожилой служанки, приносившей еду, Фиа не заметила посетителей.
Только глупая надежда на то, что молодой человек имеет дела поважнее, а значит, не причинит вреда странной гостье, заставили ее заснуть в ту первую ночь, и – во все последующие. Или, может быть: остро переживает одиночество? «Иногда и мне кажется: здесь никто не живет…»
Теперь она знала: тот, о котором говорил господин Теи, найден. Все оказалось легче, чем она думала, проще, чем во время других заданий, хотя для того, чтобы оказаться в нужном месте, пришлось переломить волю не только пространства, но и времени. Господин Теи умел продумать обучение таким образом, чтобы ей требовалось напрячь все силы, добиваясь цели.
Но здесь не надо будет делать ничего: лишь прожить сколько-то под одной крышей с человеком, который знает, что она лжет. Знает, что она втайне носит оружие и никогда не была ни в одном из тех мест, какие назвала в качестве родных.
А что известно ей? Такого ужаса, как в первый день, она не испытывала, даже встречаясь с реальными противниками. Однако там главное было – уловить ход мысли или чувств потенциального преступника, и в нужный момент отразить угрозу, оглушая мысленным ударом. Между тем, у этого человека нет никакого преступного ума: он лишь опытный боец, абсолютно непредсказуем. А Фиа пускала в ход свое оружие, кинжал, подаренный отцом, лишь однажды. И предпочла бы навсегда забыть об этом…
Что ж, теперь очевидно: сосед болеет. К ней он отнесся хорошо, кто знает, не пришла ли пора сделать что-то в ответ?
- Простите, господин Чонг, я все молчу…мне подумалось: Вы нездоровы, а у меня есть хорошее снадобье. Когда Ваши друзья вернутся, обрадуются, что Вам лучше.
Это, конечно, большой риск: даже обычная вода, переместившись во времени, приобретает странные свойства, но препарат господина Теи лишь поднимает иммунитет и вряд ли навредит.
Чонг, немного поразмыслив, лукаво улыбнулся:
- Такой редкостный случай нельзя упустить, это ведь настоящее лисье волшебство. Нет, я не буду отказываться.
Фиа сходила к себе за бутылочкой. Волшебство, это правильно: врач на 500 лет старше пациента, а лекарство – моложе на 300. Во что бы налить? Ага, вот индийские стаканчики из металла: легкие, простой формы. Ему должно понравиться.
Вернувшись, она, сказала, расставив принесенное прямо на полу галерейки:
- И я с Вами за компанию. Эту настойку можно принимать и для профилактики. Знакомство – такой хороший повод…
Чонг кивнул, они обменялись приветственным «До дна!» и выпили.
Будучи итальянкой и родившись в 14 веке, Фиоренца ничего плохого в ядах не видела. Напротив, было время, когда ей казалось, что есть проблемы, которые можно решить только так. Никто не знает, что она здесь, и если молодой человек умрет, хозяева подумают: беднягу доконал недуг – и только. Она спокойно наблюдала за происходящим.
Глаза Чонга расширились, он покрепче оперся спиной о столб галереи и глянул на нее, но тут же качнул головой, словно пытаясь избавиться от наваждения.
- Подлинный даосский рецепт, - улыбнулась Фиа.
Молодой человек фыркнул, потом расхохотался так искренне, что она присоединилась с большим облегчением.
- Боюсь, я не настолько опытен в этом искусстве, чтобы оценить полностью.
- Ничего, ежели с недельку попринимать – научитесь.
Крепковато для нее. Что, ради всех святых, господин Теи добавляет в свою настойку? Ей нечего бояться: Чонг – славный парень, как мило, что они сидят вот так запросто…и еще лучше будет, если лишайниковое снадобье не навредит ему. И ей.
Она пригляделась: дышать ему стало явно легче, если к вечеру на скулах не проступит обычный горячечный румянец – кто знает, может, от лекарства есть польза.
Молодой человек слегка наклонился в ее сторону, почти черные глаза блеснули:
- Почему оно Вам так неприятно? Могу я посмотреть? Ведь оно сейчас при Вас?
Фиа разом вернулась к действительности. Было, конечно, глупо надеяться, что он не заметит. Да, она не любит свой кинжал, но это – подарок отца, почти единственное, что у нее есть. Она бережно вынула оружие из складок одежды. Что ж, и на такой случай можно запастись подходящей историей.
- Вот. Это старинная работа, в то время заморские торговцы плавали повсюду… Не знаю, как он достался отцу. Теперь он – мой.
Чонг уважительно поглядел на клинок, и, дождавшись кивка Фиа – приглашения, бережно взял его, обернув руки краями рукавов.
- Он красив и мастерски выкован. Благодарю Вас, это очень волнующе – держать в руках такое оружие.
- Каждый раз, когда я беру его, воспоминания говорят мне: есть вещи, которые лучше не пускать в ход!
Она сама не знала, как вырвались эти слова. Молодой человек глянул в ее изменившееся лицо и отвернулся. Казалось, чутье бойца подсказало ему, что клинок использовался не в бою.
Ни в бою, ни даже против живого человека. К такому не подготовишься тренировкой. Маленький огонек возникшей между ними симпатии словно заколебался, треща на ветру.
- Как бы то ни было, теперь он всегда защищает Вас, госпожа Хуа. Думаю, это достойно уважения, - негромко сказал Чонг, вернув кинжал.
На секунду здешнее солнце непривычно мягко осветило ножны, и на сердце Фиа шевельнулось странное чувство грусти и облегчения.
- Спасибо, - совсем тихо ответила она. Возможно, они расстаются сегодня почти друзьями.
Через два дня погода испортилась: приятные дни с легким ветром сменились проливным дождем. Все новые и новые тучи разбивались о склоны недалеких предгорий, струи воды неистово хлестали по кровле. Лишенная полюбившихся прогулок к запруде, которую она считала вполне романтическим уголком, Фиа уныло сидела дома и с тоской вспоминала, что на свете есть приятные вещи вроде горячего кофе, книг и музыки. А здесь приходилось довольствоваться чаем, дабы незнакомый аромат не вызвал подозрений, книги и записи не поместились в походную котомку, и единственным развлечением для нее было напевать мелодии – без слов, чтобы не привлекать внимания. Подумав, Фиа решила отправиться в гости: наверняка сосед тоже скучает. К тому же, все чаще по ночам, несмотря на разделявший их двор, она слышала его кашель, а в такую погоду сляжет и здоровый. Настойки господина Теи еще предостаточно, кажется, вреда от нее действительно нет. Можно чуть принарядиться и, разумеется, оставить дома кинжал. Все равно для защиты от такого человека он был бы почти бесполезен! К тому же последняя беседа заставила ее всерьез призадуматься. Чонг – весьма неглупый человек. Что ж, пообщаться, хотя бы на «птичьем» языке, доступном ей, будет интересно.
Фиа задвинула легкую дверь и пошла по западной галерейке, мысленно радуясь, что хозяевам пришло в голову объединить флигель с главным домом, и ей не придется мокнуть. Кое-где все же потоки ливня образовали лужи на дощатом полу, и Фиа шла, глядя под ноги. Когда она подняла глаза, увидела, что сосед уже ждет ее на пороге. За поясом его, как и всегда, был длинный кинжал.
- Как же Вы тихо ходите, госпожа Хуа! - улыбаясь, сказал он.
- Но ведь дождь шумит так сильно, шагов не может быть слышно, - поразилась она.
- Я и говорю: вы очень тихо ходите. Прошу Вас, добро пожаловать.
Но Фиа успела уловить тень беспокойства в голосе Чонга и быстро сказала:
- О, спасибо! Но я пришла звать вас к себе!
- Тогда – минутку! – он вернулся в комнату и вышел – теперь за поясом был и меч. Фиа сочла нужным откомментировать это восхищенным взглядом, молодой человек привычным жестом положил маленькую жилистую руку на эфес, но от нее не укрылось выражение почти детской гордости, промелькнувшее на худом лице, и, повернувшись, она пошла обратно: хотя и не оборачиваясь, но совершенно без страха и тихонько улыбаясь сама себе лукавой улыбкой.
Дома Фиа принялась потчевать гостя чаем, весело наблюдая, как тот украдкой удивленно изучает взглядом крошечную жаровню в углублении для очага, чашки и чайник, расставленные на маленьком полотенце, гребень и зеркало, забытые на спальном мешке, крытом черным шелком. Ей показалось, что любая странность будет теперь на руку, даже если Чонг не верит в побасенку про оборотня. Случай дал ей сильного союзника, а интерес удержит его подольше. И она непринужденно принялась спрашивать его мнения насчет того, долго ли простоит дождливая погода. Чонг предположил, что до конца месяца, на что Фиа, как и следовало по этикету, заметила: «Наверно, это неплохо. Значит, в горных лесах пожаров не будет», и беседа потекла своим чередом.
Но, как ни старалась Фиа отвлечься, вид меча и кинжала, которые Чонг аккуратно положил рядом, все же напомнил ей о братьях. Невольно сравнив их - и гостя, она с горечью подумала, что хотя тот определенно настоящий воин, в его обществе ей, кажется, куда проще и безопаснее. К тому же, в нем не было ни капли заносчивой наглости. Чванства, которое может легко пойти на любую жестокость. Она отогнала прочь воспоминания и потянулась за котомкой – взять бутылочку со снадобьем. Налив, бережно протянула стаканчик, на котором заиграли отблески ровного бездымного пламени жаровни, Чонгу.
Шум дождя и мягкое тепло, подаренное жаровней и питьем, расположили обоих к молчанию. Будто желая почувствовать сполна минуты затишья перед неведомой бурей, они не произносили ни слова, глядя на огонь. Фиа затаила дыхание, боясь спугнуть это мирное ощущение, она уже твердо решила не расспрашивать гостя ни о друзьях, ни о здоровье. Самой ей казалось, что Чонг и так догадался обо всем, что с ней было.
Сильный порыв ветра словно толкнулся в стену, встревоженно засвистел в листве деревьев, окружавших дом. Молодой человек, очнувшись от раздумий, поднял глаза на Фиа:
- Здесь время летит незаметно, думаю, мне пора возвращаться! Спасибо за гостеприимство.
- Хорошо, что навестили. Приходите, когда угодно!
Она встала проводить гостя и, когда тот вышел, еще смотрела сколько-то ему вслед, не задвигая створку двери до конца. Да, для него это было целое путешествие! Визит в другой мир. Для нее – повод убедиться в условности всех расстояний.

@темы: цветы, Сайто, шинсенгуми, Соджи Окита, Окита Содзи, писанина, вьюнок, Инцидент у излучины реки

---

Бог есть.

Хорошая, обстоятельная трубка табаку. Внезапный снег. Новое дело. Верность, которая никуда не девалась. Бог, во-первых, Ты есть. Во-вторых, ты мой лучший друг. Всем, с кем вместе я буду это дело делать, спасибо скажу, когда мы закончим. Я не плачу от счастья лишь потому, что еще предстоит пахать и пахать. Надо, чтобы все прошло правильно.

Я помню)) Я не должна была ничего говорить))

Но я скажу. Старшой, спасибо за то, что взял самое щекотливое на себя. Камчатка, спасибо за твою фирменную упёртость и бесконечно повторяемое "Шансов и вариантов много." Брат, спасибо за то, что таможня дала добро!

@темы: шинсенгуми, Жизнь на маленьком шаре под звездами., кросскультурная коммуникация, драконы, dancing dragon, магический реализм

---

Кимоно от Ichiroya.

Пейзаж Киото. Фрагмент росписи пояса-оби.

Сегодня мои добрые друзья сообщили мне, что первая посылка из Японии отправлена в Питер.Таким образом, дорогие ПЧ и другие заинтересованные в кимоно, можете смело стучаться в личку и спрашивать меня, как это делается. Кайэр, спасибо, что подсадил!

Много красоты

www.ichiroya.com/index.php

@темы: японская живопись, Киото, Ichiroya, кимоно

---

Украшения с сакурой или "Как победить стресс".

Эта неделя выдалась совершенно бешеной. Рекордной по мозговыносу. И что же?! В итоге я сижу за столом, обложенная круглогубцами, отрезками цепочки, бусинами. Все негативные события лишь доказали, что сил, гибкости, умения собраться у меня достаточно. И творчество - лучший индикатор. Вещи, которые были в виде идеи от 1года до 3х - сделаны. Колье с сакурой, вполне концептуальное и дико заморочное по технике. Подвеска для оби - тоже с сакурой. Кэт, спасибо за цветочки-листики, все пошло в дело. Еще - заколка со вьюнком, в духе старинных гребней и канзаши,ее можно носить и с кимоно, и с джинсами.
 Злая Ёлка,  dugan-bird,  Эридэль и Линнх, спасибо за вдохновение и поддержку!
Синдзи Такеде спасибо за дух истинного ханами. см. Demon Pond и передачу про душ из саксофона.
[

@темы: Shinji Takeda, Синдзи Такеда, Жизнь на маленьком шаре под звездами., бусы и другое

---

Японская нечисть. Кайдан.

Город накрыла метель: кружевная, неотвратимая. Приглядимся: вот по улицам неслышно проходит она. Кто будет следующим? Чья жизнь скроется сегодня за волшебным занавесом снега?

Ненамеренное знакомство

Началось это внезапно. Не нужно было садиться в метро. Но, чтобы избежать преследования, он спокойно вошел в вагон, лишь краем глаза отметив, как удаляются раздосадованные физиономии полицейских. Не нужно было садиться в метро. Он не любил находиться так близко к людям. Кто-то простуженный ехал без маски куда-то, вероятно, в свой унылый дом с постыдно однообразной работы.
А в его распоряжении была отменная улица. Широкий и длинный проспект, ровным взмахом разрезавший западную часть города. Он появлялся то там, то здесь, и пока рука могла удержать нож или кусок трубы, или что угодно, у него было все.

К ночи он вернулся из центра, в воздухе вился первый снежок. Он вспомнил, как в вагоне двое пожилых служащих неприятно высокими голосами выражали фальшивое беспокойство: «Ах, быть того не может, но уже обещали буран в начале зимы!» Горло сжала мягкая лапа начинающейся простуды.
Проходя мимо автобусной остановки к отелю, он увидел девушку: в светло-сером, на шее длинный белый шарф. Длинные волосы без тени краски, черные, как зимний ручей в горах. Она улыбнулась мило и по-домашнему.
Ночью лихорадка накрыла его. Он включил свет, наблюдая, как предметы вокруг наливаются неестественной четкостью. Сил думать не стало мгновенно, голова кружилась и болела, но думать было нужно. На улице идет снег. Днем надо будет где-то переждать. В этом отеле его видят лишь раз в неделю и принимают за торгового агента из провинции. Возвращаться нельзя. Надо переждать: где-нибудь в тепле, где много людей…он не хочет видеть людей. Найти новое место ночлега. У него может не хватить сил много ходить. Придумать другой способ морочить полицию, хотя она уже идет по пятам. Забыть про озноб, ломающий тело и сводящий зубы. Уснуть.
Утром он покинул отель и заставил себя подойти к автоматам с горячим чаем. А потом – еще и еще раз…Жажда, головная боль и слабость. Как мало потребовалось, чтобы полностью изменить его жизнь. Денег должно хватить на пять дней. За это время он успеет придти в себя. Можно найти еще. В метель свидетелей будет меньше. Но сейчас нельзя привлекать внимание, нельзя засыпать в вагоне или кафе, а так хочется…в глаза точно горячего песку насыпали…еще только четыре часа дня…
Вечером он снова был в районе, который полагал своей личной территорией. В той его части, где склады и старые заводы примыкали к порту. Метель завесила город частой сеткой, и он не сразу узнал девушку, стоящую на остановке. Она держалась мило и благовоспитанно, как и положено честной сотруднице, немного задержавшейся в офисе. Только вот среди складов не было конторы, где нашлось бы место ее пушистому белому свитеру и светлой кружевной юбке, скрывавшей ноги. Он поймал себя на том, что хочет эту женщину.
Она взглянула на него и доброжелательно попросила проводить ее один квартал, ведь автобус только что ушел, а следующий через полчаса. Он согласился. Она сказала, что видит его довольно часто и всегда поздно. Он ответил, что так расставлены смены на предприятии.
Они дошли до более обжитых мест. Девушка вдруг шагнула так близко, что он плечом почувствовал сквозь свитер ее округлую грудь.
- Будьте добры, мне не хочется домой, я живу совершенно одна…мне показалось, что и Вам не к кому спешить...
Ему была не нужна эта женщина. Ему вообще не часто нужна была женщина. Но он сказал:
- Выпьем кофе.
Она выбрала маленькое пустое кафе, и пока он глоток за глотком пил экспрессо, лишенный лихорадкой всякого вкуса, грела руки о чашку с уютной шапкой сливок и нежно смотрела на него. Потом они вышли.
- Я не хотела бы называть свое имя. Ведь тогда Вам придется назвать свое, а мне кажется, Вам этого не хочется…
Он ответил, что найдет номер на ночь.
- Только, пожалуйста, пусть в нем не будет…мне…я…
Номер в «отеле любви» «Изысканный блюз» был угловым и чертовски холодным. Сексуальных приспособлений действительно не было. За голубыми шторами потихоньку начинал завывать ветер со стороны океана. Пока он снимал куртку и обувь, девушка, метя пол кружевной юбкой, пересекла комнату и нерешительно присела на покрытую синим шелком постель. Кофе прояснил его сознание на полчаса, но теперь голова снова кружилась, неумолимо клонясь вниз.
- Вы такой милый! Но Вам надо прилечь, передохнуть, а потом мы…я так рада, что Вас встретила!
Она увлекла его на кровать, заставила откинуться навзничь. Ему было все труднее пошевелиться, но он обнимал и давал обнимать себя. Маленькие, удивительно холодные руки проворно сновали по его телу, пальцы касались шеи и пылающего лба, расстегивали пуговицы на рубашке. Легкие отказывались впускать в себя стылый воздух комнаты. Он скользнул рукой под пушистый свитер, ощутил круто выгнутую спину, прикосновение прохладных полных грудей. Дышать было предательски больно, и он возвращал поцелуи маленькому бледному ротику, уже продираясь сквозь стремительно уменьшающееся поле зрения и ломоту в обнаженной груди. Шторы вздыбились горбом, со звоном распахнулась форточка, внутрь влетела невесомая вуаль из снежинок, наполнила всю комнату волшебным танцем. В коченеющем сознании застыла последняя мысль:
Холод справа и слева.
По четырем сторонам…
Юки-онна.

Пара картинок, специально найденных.

@темы: писанина, квайдан

---

Подснежники, Синдзи и боевой дух.

В этом году все как-то рано. И подснежники тоже рано. Впервые в жизни я покупала букетик. Это было в середине февраля. Теперь вот пост Ёлки с чудесной фотографией.
Я решила тоже поискать подснежники. Нашла)) Только эти ярко-голубые цветы, которые мы с мамой сажали у дома, называются пролески.
Пройдите тест и все поймете)).
PS: только вчера говорила хорошему и близкому другу, что для моей повести надо не синюю горечавку(она цветет осенью), а что-то другое в любимом оттенке Мидзу Нацуки.

Что помогает возродиться вам?
Другие тесты и гадания от Шувани
А это второй вариант. Вера. По-японски "Синдзи"

Что помогает возродиться вам?
Другие тесты и гадания от Шувани

@темы: цветы, Shinji Takeda, Синдзи Такеда, тесты

---

Скандинавская кровь не разбавляется: мы можем помнить десятилетиями. И наконец оно выходит на свет, обрастает словами.

Песня валькирии.

Ворон Одина вслух
Говорит:"Никогда",
Считая в уме:
"Месть плюс беда
Да тишина

Равно: не важна."
Твоя юная жизнь
Теперь не нужна.
Ты становишься другом,
Чтобы предать,
Очертить "ближним кругом",
Честностью растоптать.
Преуспев в покаянье
И фальшивых постах,
Самоудовлетворяешься
Управлением на местах.
Но, царя на обломках
Соблазненной мечты,
Слушай жёсткие крылья
Чужой темноты.
Безразличия клюв
Твою спину
Отметит знаками.
Скажи, как ты будешь
Дышать
В моем тихом
Вакууме?

@темы: мои стихи, писанина

---

Свершилось! Маэда Мори болеет за Легенду о героях Галактики.

Да) Именно так. Потому что это как чемпионат мира по...впишите сами, помноженный на Сунь Цзы и все, что вы знали о политике, этике и психологии. Поэтому я не хотела курить это дело одна. Но фехтовальная школа - она школа и есть. И мы решили курить вместе.

Нашлись время, место и компания

leningradka61.diary.ru/p195652081.htm
За окном - Питер. От Исаакия до Летнего сада все видно. На столе - чай. И не только
А всем заинтересованным: инфа. Маэда Мори без нее не может.

Откуда растут ноги у Яна Вэньли

logh-ru.livejournal.com/157831.html
Что бы имперцам было необидно))

Клип на музыку Queen, London Symphony Orchestra
From the album "The Best Of Classic Rock" released in 1997. "I want it all"

vk.com/spacelegend?z=video81803396_166360837%2F...

К слову: Кошка, а мне из героев пока никто не любимчик)) Ты говорила: по любимчику в ЛоГГ ожно судить о характере человека. Поясни, пожалуйста.

@темы: раскопала, Легенда о героях Галактики

---

Энциклопедия артов по "Самурай Чамплу"

Огромное спасибо! Это просто потрясающая работа проделана!

09.02.2014 в 21:42

Пишет  Тень в сумерках:

Днерожденное)))
Опять Тень пропустила День Рождения друга, и извиняется!!! Поздравляю с праздником  Maeda_Mori!!! Желаю всего и много: Гармонии, Радости, Счастья, бакумачных ветров, развевающих алое Макото, бело-голубых синсэновских хаори, море информации и, конечно же, Прекрасного)))
А в подарок - любимые вьюнки и арт по "Самураю тямпло" - любимого должно быть много))) Лёгкая, как ветерок, Фуу, окинавец Муген и аристократичный Дзин с такедовскими монами))))

А теперь - арт по Самураю)))) Любимое ватанабэвское диво))))

Под морем - много для Маэды Мори))))

@темы: Самурай Чамплу, шинсенгуми

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра