Город накрыла метель: кружевная, неотвратимая. Приглядимся: вот по улицам неслышно проходит
она. Кто будет следующим? Чья жизнь скроется сегодня за волшебным занавесом снега?
Ненамеренное знакомство
Началось это внезапно. Не нужно было садиться в метро. Но, чтобы избежать преследования, он спокойно вошел в вагон, лишь краем глаза отметив, как удаляются раздосадованные физиономии полицейских. Не нужно было садиться в метро. Он не любил находиться так близко к людям. Кто-то простуженный ехал без маски куда-то, вероятно, в свой унылый дом с постыдно однообразной работы.
А в его распоряжении была отменная улица. Широкий и длинный проспект, ровным взмахом разрезавший западную часть города. Он появлялся то там, то здесь, и пока рука могла удержать нож или кусок трубы, или что угодно, у него было все.
читать дальше
К ночи он вернулся из центра, в воздухе вился первый снежок. Он вспомнил, как в вагоне двое пожилых служащих неприятно высокими голосами выражали фальшивое беспокойство: «Ах, быть того не может, но уже обещали буран в начале зимы!» Горло сжала мягкая лапа начинающейся простуды.
Проходя мимо автобусной остановки к отелю, он увидел девушку: в светло-сером, на шее длинный белый шарф. Длинные волосы без тени краски, черные, как зимний ручей в горах. Она улыбнулась мило и по-домашнему.
Ночью лихорадка накрыла его. Он включил свет, наблюдая, как предметы вокруг наливаются неестественной четкостью. Сил думать не стало мгновенно, голова кружилась и болела, но думать было нужно. На улице идет снег. Днем надо будет где-то переждать. В этом отеле его видят лишь раз в неделю и принимают за торгового агента из провинции. Возвращаться нельзя. Надо переждать: где-нибудь в тепле, где много людей…он не хочет видеть людей. Найти новое место ночлега. У него может не хватить сил много ходить. Придумать другой способ морочить полицию, хотя она уже идет по пятам. Забыть про озноб, ломающий тело и сводящий зубы. Уснуть.
Утром он покинул отель и заставил себя подойти к автоматам с горячим чаем. А потом – еще и еще раз…Жажда, головная боль и слабость. Как мало потребовалось, чтобы полностью изменить его жизнь. Денег должно хватить на пять дней. За это время он успеет придти в себя. Можно найти еще. В метель свидетелей будет меньше. Но сейчас нельзя привлекать внимание, нельзя засыпать в вагоне или кафе, а так хочется…в глаза точно горячего песку насыпали…еще только четыре часа дня…
Вечером он снова был в районе, который полагал своей личной территорией. В той его части, где склады и старые заводы примыкали к порту. Метель завесила город частой сеткой, и он не сразу узнал девушку, стоящую на остановке. Она держалась мило и благовоспитанно, как и положено честной сотруднице, немного задержавшейся в офисе. Только вот среди складов не было конторы, где нашлось бы место ее пушистому белому свитеру и светлой кружевной юбке, скрывавшей ноги. Он поймал себя на том, что хочет эту женщину.
Она взглянула на него и доброжелательно попросила проводить ее один квартал, ведь автобус только что ушел, а следующий через полчаса. Он согласился. Она сказала, что видит его довольно часто и всегда поздно. Он ответил, что так расставлены смены на предприятии.
Они дошли до более обжитых мест. Девушка вдруг шагнула так близко, что он плечом почувствовал сквозь свитер ее округлую грудь.
- Будьте добры, мне не хочется домой, я живу совершенно одна…мне показалось, что и Вам не к кому спешить...
Ему была не нужна эта женщина. Ему вообще не часто нужна была женщина. Но он сказал:
- Выпьем кофе.
Она выбрала маленькое пустое кафе, и пока он глоток за глотком пил экспрессо, лишенный лихорадкой всякого вкуса, грела руки о чашку с уютной шапкой сливок и нежно смотрела на него. Потом они вышли.
- Я не хотела бы называть свое имя. Ведь тогда Вам придется назвать свое, а мне кажется, Вам этого не хочется…
Он ответил, что найдет номер на ночь.
- Только, пожалуйста, пусть в нем не будет…мне…я…
Номер в «отеле любви» «Изысканный блюз» был угловым и чертовски холодным. Сексуальных приспособлений действительно не было. За голубыми шторами потихоньку начинал завывать ветер со стороны океана. Пока он снимал куртку и обувь, девушка, метя пол кружевной юбкой, пересекла комнату и нерешительно присела на покрытую синим шелком постель. Кофе прояснил его сознание на полчаса, но теперь голова снова кружилась, неумолимо клонясь вниз.
- Вы такой милый! Но Вам надо прилечь, передохнуть, а потом мы…я так рада, что Вас встретила!
Она увлекла его на кровать, заставила откинуться навзничь. Ему было все труднее пошевелиться, но он обнимал и давал обнимать себя. Маленькие, удивительно холодные руки проворно сновали по его телу, пальцы касались шеи и пылающего лба, расстегивали пуговицы на рубашке. Легкие отказывались впускать в себя стылый воздух комнаты. Он скользнул рукой под пушистый свитер, ощутил круто выгнутую спину, прикосновение прохладных полных грудей. Дышать было предательски больно, и он возвращал поцелуи маленькому бледному ротику, уже продираясь сквозь стремительно уменьшающееся поле зрения и ломоту в обнаженной груди. Шторы вздыбились горбом, со звоном распахнулась форточка, внутрь влетела невесомая вуаль из снежинок, наполнила всю комнату волшебным танцем. В коченеющем сознании застыла последняя мысль:
Холод справа и слева.
По четырем сторонам…
Юки-онна.
Пара картинок, специально найденных.