Внезапно поняла: это уже третий Самайн в моей жизни. В 2009 году, восхитившись первоклассной постановкой театра старинного танца "Персона" - легендарной "Женитьбой Анку", я еще не знала: новая жизнь началась.

С неприметного веселого ночного эфира на "2х2" в январе, поисков героев этого самого эфира в феврале. С частушек про Шинсен в трагическом для нашей семьи апреле. И со звездного неба и свечей-жизней, что задувал Анку.

Потом был прекрасный 2010й. Начавшийся с величайшего краха. Через два дня после которого я стала качать "Последнего мечника". Чтобы не было так стыдно за свою непроходимую злую глупость. Самайн 2010 года был другим: хладно-серебряным, синим, полным тишины, прочно зачаровавшей лес до весны. Тогда я уже знала: этот день важен. Он делает справедливо закономерной для меня зимнюю тьму. И тогда же появился фонарь. С герберами. Дар, дань уважения от меня, христианки, разным там человеколюбивым хитокири. У них же - "ночная смена"! Мне ж не жалко подсветить!

Потом был 2011й. И холодный день не_помню_какого сезона, когда я, полудохлая от потери крови, вышла курить на балкон, только досмотрев 26ю серию "Шинсенгуми Кэппуроку 1966". Так и торчала с сигаретой и зажигалкой. И вот далеко внизу, в сумрачной роще возле дома, зажегся ответный огонек. До сих пор мне не хочется гадать, кто и что явилось тогда. У меня три варианта. Все - давно умерли. Двое курили, про третьего ничего не знаю, даже про внешний вид)))) Докурила и пошла снимать на свой "никон" очередной вьюнок.

Этот Самайн я танцевала. В обществе приятных кельтанутых людей, а так же ведьм, ведьмочек, зомби и вурдалаков. В обществе офигенной ирландской группы Téada. С видом на крутейший sean-nos (т.е. ирландский степ старого стиля). С долей "вам не надо, а мне пригодится")))

Вот уже третий раз, оказывается, я проверяю по Самайну, каким будет год.

И вот что я думаю теперь. Не нахально ли? Кто кому еще светил? Не с невольной ли помощью "страшной верной руки" с фонарем, на котором один-единственный иероглиф, я выгребала с темных троп все эти два с половиной года?

И все же, все же... так хочется отнять у смерти хоть малую толику чужой краткой жизни! Гори, фонарь. До весны не так уж долго. Кто знает, возможно, где-нибудь в пустынном и жарком американском штате девичья рука уже тянется к непоправимо выцветающей сепии дагерротипа, неведомым путем оказавшегося в безвестной лавчонке...