"Элизабет": театр Тохо, 2008г. Часть 3, или "Что удалось разглядеть".

[maeda-mama]

На днях я вместе с  Кодзю Тацуки смотрела разнообразные версии мюзикла "Элизабет". Специально дождалась возможности видеть все это вместе с профессионалом, имеющим верный режиссерский глаз и непредвзятое мнение насчет Тохо .

Кроме всего, это мой первый опыт развиртуализации - и это замечательно! Когда изображенное на фото и в постах видишь в живую - это волшебство. Спасибо! А с вами, другие мои далекие друзья, я еще увижусь, думаю.

Итак, вот что можно разобрать на видео без лупы

Качество тоховского бутлега ужасно: даже мне, натренированной считывать пластику Шинджи и примерно представлявшей сценографию по спектаклю с Ямагучи, было оч. трудно

По словам Кодзю, Тоховерсия весьма эклектична: вобрала в себя находки из предыдущих постановок (иногда, как в сцене "Молоко", это не в тему: хореография, как в венской, тут мало чем оправдана), оставаясь при этом очень японской по духу.
Полностью на данный момент я видела спектакли "Такарадзуки" (в гл. роли Асадзи) и венгров (в гл. роли Собу). Их отличают сильный состав, хорошее качество режиссуры и ... чувство юмора. В Тохо-2008 ничего этого нет почти.

Прежде всего, тамошний режиссер придумал свою концепцию Тода, которая ни прекрасный Черный Ангел, ни блистательный политик, ни глюк. Это Смерть и есть. Точнее, "смерть", как пишут в толковых и философских словарях. То есть, понятие, процесс.

Тоховский умник лишил Тодо-саму почти всего человеческого, за исключением, разве что антропоморфности. В спокойном агрегатном состоянии это зима так и хочется задать подходящий по пафосности вопрос: ядерная, небось?, окруженная изморозью и хаотически вьюжными фигурами помощников. Тем страшнее, когда они вдруг выстраиваются за невысокой фигуркой в упорядоченный боевой клин. Пусть подразделение и не шагает по улицам, разделяющим прямоугольные кварталы старой столицы.

В разъяренном или воинственном духе эта Смерть бушует, как языки пожара. Первая и Вторая Мировые войны, болезни всех сортов, удары судьбы и потеря близких - это ее "ноу-хау". Она страшна как Чума в старинных норвежских легендах. И еще Он\Она очень одинока. Ни в одной версии "Элизабет" я такой одинокой Смерти не видела... Тодо-сама никогда не оборачивается, просто уходит, в очередной раз натворив дел.

Впрочем, один раз оборачивается: в сцене с падением молоденькой Элизабет, когда та зовет необычное существо, которое старалась, но не смогла толком разглядеть. До этого Тодо-сама следует своим маршрутом согласно заданию, данному Высшими силами, и делает все, чтобы побыстрее мимо пройти.
Оборачивается не сразу и знакомым движением - быстро, через правое плечо. Тут, кстати, Кошка серьезно заметила: "Это же около 1853 года, и того, что ты думаешь быть не может". Спасибо, это вернуло меня на землю!

У нас - не может быть, а у режиссера может. В очередной раз он не удержался и процитировал чужую придумку. Не буквально, что вы! У него для этого слишком приблизительное представление о сценографии: он примерно объясняет актерам куда и откуда надо выйти, а дальше они, видимо, сами соображают. Шинджи такая манера постановщика отнюдь не помогает, между прочим. У него и так хватает забот со своим сильным, но малоуправляемым голосом. Остальным, кроме Майо, тоже трудновато. Ей невнятное сценическое действо и танцевальная команда, достойная шоу в Лас-Вегасе, отнюдь не мешают двигаться, будто заклинательница духов эпохи Нара. Самая японская из виденных мной австрийских императриц.

Но все еще интереснее (и тут забываешь про дурацкую сценографию, при которой актеры не знают, куда податься, а мизансцены частью потырены). На деле Смерть в спектакле Тохо чуть ли не впервые решилась на человеческие чувства. И они, как ветер, заставляющий плясать и стлаться языки пламени в ночи, только ухудшают ситуацию. Понятие и биологический процесс не может знать, как это делается: как любить, заботиться, как простить или вызвать огонь на себя. Оно едва ли может с робостью остановиться перед сияющей женской фигуркой. Самое благородное, что может - пройти мимо, пока не позвали.

Ну а уж потом, когда что-то пошло не по плану, как ядерный взрыв, охваченный ревностью и досадой, начать мстить: не выйдет с королевой - отыграемся на наследнике, а ей - о, ей плюнем в лицо, когда придет срок. Наградим поддельного врача голосом, полным достоинства и искреннего сочувствия - опять же, до срока. Чего стоит, наверно, отослать эту креатуру прочь одним жестом!

И все же иногда хрупкая фигурка, точно освобожденная от заклятья, бросается навстречу избраннице, чтобы быть, нет, скорее, попытаться быть рядом "в богатстве и бедности, горе и радости".
И удается это только на краткий миг: на подмостках, похожих то ли на распадающийся Птичий Мост, где встречаются души в 7 день 7й Луны, то ли на льдины, подхваченные темным речным водоворотом.

Ну и, как хорошо научили нас классики, поцелуй Смерти жизнь еще никому не подарил. Всё. Конец.