Ну вот, и конец. Не обессудьте. Буду рада ВСЕМ отзывам.
От себя добавлю, что кормилась все эти дни только матчастью и теми фильмами\картинками, где Токио хорошо виден. Теперь, наконец, можно будет ЦЕЛИКОМ, а не отрывками смотреть "Кеппуроку", "NHK", любое анимэ по теме - мозгам уже все равно, свое собственное отношение к предмету они выдали на-гора.
А обнимающуюся парочку на остановке послал Господь Бог.
Йош! Всё! Чонг, заметив ее обеспокоенное лицо, спросил, сделав чуть заметный кивок:
- Так что же, Вы, госпожа Хуа, совсем не верите в оборотней?
Она встрепенулась и упрямо воскликнула:
- Не пойму: как же так? Я пила там чай – столько раз! И обедала тоже. Не может того быть, чтобы лавка не была настоящей!
Чонг помолчал немного, потом вдруг сказал:
- Никогда не закладывайте полу одежды на неверную сторону, если вдруг еще будете изображать призрака: это может стоить Вам жизни!
Она не сразу нашлась с ответом: похоже, ее логика в корне отличается от местной, и только что она показала это во всей красе, но что, если Чонгу…это не важно? Поблагодарив чуть более многословно, чем следовало – нужно было выиграть время, чтобы придумать, как ответить правильно, Фиа сделала вид, что ее осенила свежая идея:
- Господин Чонг, а не могли бы Вы…
- Научить Вас городскому выговору? Могу.
Ей было приятно, что он угадал. И даже потом, во время урока, когда она, не сразу поняв объяснение, попыталась переспросить, а Чонг в ответ только сжал губы и наградил ее взглядом, в котором не было ничего, кроме холодной ярости, - это ей тоже понравилось: запнувшись, на полуслове, она остановилась, пораженная до глубины души.
- Почему Вы так смотрите на меня, госпожа Хуа?
- Вы меня только что отругали – первый раз за все время. Ну, да, точно: отругали!
- Ничего удивительного, если вообще хочешь чему-то выучиться.
- Спасибо! Я буду стараться вдвойне.
Он внимательно глянул на нее и рассмеялся, чуть откинувшись назад. Фиа послушно повторила задание, на этот раз - справившись со всеми заковыристыми звуками. Да, как легко ни удается двигаться так, словно родилась здесь, каждый раз, когда открываешь рот – будто надо учиться говорить заново. Но сейчас она подумала: более почетной награды, чем сидеть вот так на ласковом солнышке, старательно сражаясь с незнакомыми выражениями, для нее нет - и не будет.
На следующий день утром они не виделись, но Фиа знала, что ближе к полудню придет хозяин, и решила, чтобы не мешать, снова прогуляться в город - проверить, на месте ли харчевня, к тому же, ей вспомнилось, что трактирщик выставлял в своей лавочке кое-какие старинные вещи, можно будет посмотреть. Если он и вправду лис, то среди них могут быть настоящие сокровища. Она отыскала свою палку и отправилась знакомой дорогой, с удивлением замечая, что даже видит все теперь как будто острее.
Миновав запруду, она вышла из-под густого полога деревьев: небо было ясным, но у вершин предгорий начинали клубиться первые, еще почти прозрачные облачка. Зелень вокруг, казалось, отливала серебром из-за легкой дымки. Фиа впервые шла в город, когда было совсем светло, и не испытывала никакого страха. Кособокие домишки предместий не стали выглядеть привлекательнее при дневном свете, но она приметила, что у здешнего дерева – особый, не виданный ею, приятный оливково-серый оттенок, очень хорошо подходящий к немного холодноватому, спокойному свету, в котором совсем не было резкости, памятной ей по Сицилии. Люди во всю сновали по узеньким улочкам, если кто и смотрел на нее с недоумением, Фиа не задумывалась об этом. Но, дойдя до улицы, где вчера она видела харчевню, она вывернула из-за угла с некоторой опаской: мало ли что…
Крошечный домик стоял на своем месте в ряду невзрачных построек, маленький фонарик так же качался на ветру. Она вошла, сняв шляпу и поздоровавшись. На этот раз у хозяина были посетители, после улицы глаза привыкли не сразу, и понадобилось некоторое время, чтобы узнать их: это были двое вчерашних вояк. Фиа даже фыркнула от неожиданности. Хозяин радушно поздоровался, жестом пригласил ее выбрать место – и снова засуетился вокруг гостей, расставляя мисочки, блюда и бутылочки. Сегодня вояки выглядели не такими задиристыми: они, расслабившись и с видимым удовольствием, поглощали обед, очевидно, что-то празднуя. Хозяин подошел к Фиа, поклонившись, спросил, чего она желает.
- Одну порцию лапши с овощами и чайник чая побольше.
- Сейчас-сейчас!
Он выпрямился, развернувшись так, чтобы клиенты не видели, сделал знак глазами: Фиа поняла, что трактирщик узнал ее, но не хочет показывать им, что она часто бывает здесь. Она благодарно кивнула и приготовилась ждать. Хозяин отошел, и тут она увидала в затененном углу харчевни еще одного посетителя: тот сидел один, рассматривая опустевшую мисочку, стоявшую перед ним, и довольно большую бутылку спиртного, тоже, похоже, пустую. Время от времени он с нерешительным выражением поглядывал на пировавших вояк. Потом вдруг подался в их сторону.
- Простите за невежливость, вы не из столицы будете?
Те переглянулись и кивнули. Он, даже вроде и не смутившись, продолжал:
- А я вот из деревни к югу отсюда, позвольте угостить, прошу вас.
Один из вояк, крепкий, даже плотноватый, с волнистыми волосами, важным жестом показал на место рядом с собой, и мужчина перебрался туда, чуть не волоча за собой небрежно зажатое в левой руке оружие. Те удивленно и настороженно оглядели гостя, но тот имел такой нескладный вид, смотрел так подобострастно и даже пристыжено, что они быстро успокоились. Мужчина поправил поношенную куртку, приосанился и закричал:
- Хозяин! Самого лучшего вина!
Трактирщик, лучась радушием, тут же появился с заставленным подносом и поспешил в кухню, чтобы принести Фиа ее заказ.
Тем временем посетитель в потрепанной одежде не ленился угощать собеседников: заботливо подливая в чашечки, он, поглядывая опасливо на вояк, взялся говорить, что вот ведь, де, какие времена интересные теперь, и, глядишь, будет даже лучше, может, и совсем хорошо заживем! После нескольких порций спиртного собеседники разгорячились, а невзрачный тип, похоже, совсем осмелел, заказал еще вина и продолжил:
- Всегда можно устроиться. Я вот, например, деньжат скопил, пока служил! Может, насовсем сюда переберусь. Овощную лавочку открою!
Второй вояка, с худым лицом и тонкими ноздрями, спросил, в какой части тот служил. Болтливый мужичок оперся руками о колени и жизнерадостно назвал. Услышав ответ, собеседники тут же схватились за рукоятки сабель. Потом крепкий усмехнулся:
- А что же ты тут с нами сидишь?
- Да ведь времена-то другие теперь! Новый мир! Да вы посмотрите кругом!
Они немного расслабились, потом худой нервно повел плечом:
- Я думал, там до самой смерти служат.
- А я убежал, - довольно заявил болтливый. Теперь, на свету, было заметно, что он костляв и действительно нескладен, на добродушном лице красовался большой, сплюснутый какой-то нос, - Чего там я не видел! Подумаешь! Нас там не очень жаловали, рядовых-то. Наобещают сначала… Нет, мне моя деревня больше нравится!
Он хитровато посмотрел на собутыльников, цокнул языком, и затянул начало какой-то песни. Крепкий, засмеявшись, хлопнул его по плечу:
- Ну, теперь заживешь! Хозяин, еще вина!
Фиа, которая уже оставила надежду дождаться ухода хмельных гуляк и попросить хозяина показать старинные свитки, подумала, что пора убираться потихоньку восвояси.
Но тут невзрачный гость отхлебнув солидный глоток, неожиданно сказал, задумчиво и со злостью:
- Да, времена…Вот оно ведь как… да тут и бывший командир мой живет, недалеко совсем. Как вспомню его – аж страшно!
Вояки с напряженным вниманием прислушались, а тот, угрюмо глядя на стол, заставленный пустой посудой и бутылками, продолжил:
- Гонял нас… я вон, весь в синяках ходил…эх, навестить бы его, сейчас-то!
Он зябко ссутулился и опрокинул в рот чашечку с вином. Вояки, не отрываясь, смотрели на него, но вдруг костлявый, встряхнувшись, чуть откинулся назад и вежливо спросил:
- А не составите ли мне компанию, господа, прошу вас? Здесь не далеко, у моста, возле запруды.
Рука Фиа замерла на полпути к чайнику, потом, дрогнув, двинулась дальше, взялась за тонкую рельефную ручку. Налив себе еще чашечку, девушка отпила глоток и стала думать, что делать дальше. Уйти нельзя – они заметят. Вызвать как-нибудь трактирщика и попросить предупредить? Невозможно. Остается выслушать внимательно все, что будет сказано, и пойти следом. Вряд ли они выйдут до темноты… а там, глядишь, и не заметят. Как знать, может, удастся что-то. Не совсем же она беспомощна.
Получив согласие вояк, он несколько повеселел и, будто отвечая на мысли Фиа, предложил выдвигаться, как начнет темнеть. Пирушка мирно продолжилась, но потрепанный тип уже не тянул свою песню. Только худой вояка из столицы вынул длинную трубочку, раскурил и сидел, мрачно уставившись перед собой. Затем, глянув сквозь забранное деревянными рейками окошко, костлявый встал, поднялись, кивнув, и собеседники. Фиа сидела, не поднимая головы, размеренно отхлебывая остывший чай, она мысленно считала про себя: раз, два, три… вот они расплачиваются, трактирщик благодарит за щедрость…подходят к двери. Сердце запрыгало как бешеное: а что, если они свернут за угол быстрее, чем она предполагала, и след потеряется? Как тогда выйти к реке, чтобы не наткнуться ненароком? Пора. Она оставила на столе положенное количество монеток и, схватив шляпу и посох, бросилась вон.
Добежав до угла, она вздохнула с облегчением и надела шляпу: хмельная компания и не думала спешить. Наоборот, предприимчивый дезертир, который в надвигающихся сумерках выглядел странно высоким, пребывал в самом радостном расположении духа. Он шел по улице, довольно поглядывая по сторонам – будто присматривал себе помещение для овощной лавки. Внутренности Фиа скрутило от бессильного гнева и отвращения. Двое вояк в сером, напротив, посерьезнели и о чем-то негромко переговаривались между собой. Она прикинула, как будет ловчее вынуть кинжал, если что. В ту же секунду будущий бакалейщик обернулся и посмотрел точно в ее сторону. Фиа поняла, что недооценила противника. Народу на улочках становилось все меньше, все труднее становилось незаметно следовать за компанией. Но она шла, как зачарованная, то убыстряя, то замедляя шаг вместе с идущими впереди.
В полутьме они дошли до высокого берега, вода внизу неясно поблескивала, прохладный воздух, видимо, освежил головы столичным воякам: они продолжали путь в напряженном молчании, костлявый же несколько поотстал и теперь расчетливо и спокойно трусил сзади, от чего ей стало еще противнее. Когда они достигли излучины реки и стали спускаться с холма, Фиа поняла: волей-неволей придется сократить расстояние. Иначе она ничего не успеет предпринять. Но уняла это желание, зная, что не стоит раньше времени обнаруживать себя. Просто потихоньку распустила завязки шляпы, сняла ее и крепко зажала завязки в левом кулаке, держа соломенную шляпу на уровне живота: вряд ли свидетеля оставят в живых, но можно попытаться защититься от первого удара. И даже попробовать нанести ответный. Хотя она заметила, что дезертир, закрепивший оружие справа, нагоняет худого из столицы. Двое. Один из них - левша. Это без сомнения, усложнит дело.
Темная роща приняла их в свои объятия, еле видная тропка стала довольно круто подниматься вверх, к усадьбе. Фиа, до сих пор надеявшаяся, что движется без особого шума, вдруг услыхала в вязкой тишине звук шагов: крепкий вояка в сером торопился вдоль стены к проему, ведущему во двор. Чонгу, с его чутким слухом, будет достаточно, а уж она постарается потянуть время. Фиа остановилась и с силой бросила посох в стену северного флигеля. И тут же спрятала правую руку под шляпу, нащупав кинжал в складках одежды и обнажив его до половины. Она встала вполоборота, прогнула спину и глядя через плечо, постаралась принять самый зазывный вид, на какой была способна, надеясь, что света на прогалине будет достаточно, чтобы вояки заметили ее белую кожу. Костлявый, остановился и вдруг сделал странную вещь: он потянул идущего рядом за рукав, вынудив и его притормозить, и достаточно громко сказал:
- Смотри-ка, кто здесь!
Крепкий, уже добежавший до входа во двор, гневно обернулся, но все же сделал шаг внутрь. Послышался неясный шелест, и он повалился навзничь, успев выдавить: «Какого?..Ты?!» На небольшой утоптанной площадке, бесшумно переступив через тело, появился Чонг. Второй, вытащив наполовину оружие, выкрикнул что-то странным высоким и хриплым голосом и ринулся вперед. Фиа мигом оказалась рядом с костлявым, но тот, развернувшись, сжал ей запястье и толкнул плечом в заросли:
- Э, нет, красотка, мы с тобой тут пока лишние!
Она, покатившись по траве, еле успела вдвинуть кинжал в ножны. Даже не повернув голову на лязг – он наблюдал за схваткой - костлявый остался на месте, стоя в расслабленной какой-то позе, но положив руку на рукоять сабли. Фиа, выбираясь, услышала звук трех парированных ударов. Она поустойчивее встала на колени и, отбросив исковерканную шляпу, снова взялась за оружие. Костлявый, не меняя положения, поинтересовался:
- И чем я тебе мешаю?
Фиа посмотрела на сражающихся: худой вояка тяжело опустился на землю: кровь заливала светло-серую материю. Чонг, на котором поверх обычной одежды была просторная светлая куртка, вытерев саблю, бережно убрал ее в ножны, дружески кивнул костлявому, и негромко сказал:
- Ты мог бы и не орать: от запруды было слышно, как ты топаешь, словно буйвол.
Тот убрал руку с эфеса, большой рот расплылся, рассекая лицо в широкой улыбке:
- Очень рад тебя видеть. Кто это: так сердито на меня смотрит?!
- Это родственница хозяина, госпожа …Хуа, гостит у нас.
Фиа, которая, подумав, что ее друг мог услышать шаги костлявого разве что с помощью телепатии, наконец убедилась: ничего дурного с Чонгом не случится, поднялась на ноги, и, заметив, что незнакомец с удивлением наклонил голову, услышав ее странное имя, добавила, тщательно отряхивая платье:
- Я убежала от мужа: очень хотелось повидать родственников.
Костлявый посмотрел куда-то вбок и вверх.
- Госпожа Хуа, это мой старый друг, - в спокойном голосе Чонга звенела радость его зовут… - но тут он поймал иронический взгляд костлявого, - это очень хороший человек. Пойдемте же, что стоять!
Костлявый задумчиво оглядел два тела:
- Знаешь, а отнесу-ка я их поближе к предместью. Чего им тут зря валяться?
Фиа подождала, пока он уйдет и, отвернувшись, проворчала одними губами: «Сердито? Второй был вообще не в себе». Но, поразмыслив, решила: раз Чонг цел – и говорить не о чем. Они тихо вошли во двор; несмотря на то, что атмосфера была наэлектризована происшествием, Чонг хранил спокойствие, задумчиво глядя перед собой. Наконец он поднял глаза на девушку:
- Думаю, завтра Вам будет лучше уйти, госпожа Хуа. Мой друг прав: пойдут слухи, здесь Вам может быть неспокойно.
- Я понимаю.
Он вздохнул со странным выражением досады. Потом развернулся к ней лицом:
- Но это не значит, что я буду рад Вашему уходу.
Спустя некоторое время из-за внешней стены послышался голос костлявого:
- Эй, это я!
Фиа, которая уже успела проститься с Чонгом – они договорились встретиться на рассвете, когда она будет уходить – чуточку сдвинув дверь, с радостью наблюдала, как напротив, в южной части дома, загораются один за одним, огни, освещая четкий силуэт сосенки у колодца и высокого человека, пересекающего двор. И затем долго еще сквозь сон слышала голоса, ведущие неспешную беседу, и улыбаясь, засыпала опять.
Проснулась она очень рано: еще и не начинало светать. Повозившись со светильником, Фиа оделась, привела в порядок волосы, затем быстро уложила котомку. Отточенные движения напомнили ей первое время в школе господина Теи на Каруа, она еще ничего не умела тогда, и какой простой казалась жизнь! Впрочем, сегодня она нарушила правило: «С собой – только необходимое»: положила на самое дно ненужную теперь одежду. Потом огляделась: комната содержалась ею в порядке, но сегодня ей захотелось сделать его идеальным. Она вычистила очаг, хоть им и не пользовалась. Дважды прошлась повсюду самодельным веником. Затем потушила фонарь, спрятала его в стенной шкаф, осторожно сдвинула дверь, и вышла со двора. Над зарослями стлался туман, но примеченный ею вчера незнакомый куст с большими довольно жесткими листьями был различим. Фиа пробралась к нему, дотошно оглядела и сорвала лист покрепче. Потом наклонилась и повела рукой: где-то тут вроде…да, вот! Она выпрямилась, держа в руках плеть вьюнка, и неслышно прошла обратно во двор.
Дома Фиа тщательно завернула свое кресало в лист, не спеша, обернула несколько раз гибким стеблем. Потом облокотилась на упругий бок котомки и стала ждать. Как бы ни хотелось уйти с легким сердцем, полным лишь грустью и предвкушением свободы, она знала, что это вряд ли удастся. Она будет беспокоиться за Чонга, хоть и поняла смысл той быстрой ехидной улыбки.
В посветлевшем небе забрезжили первые лучи солнца, и почти сразу за дверью послышался тихий голос Чонга, назвавший ее имя.
Фиа откликнулась и поспешила отворить дверь, потом вынесла котомку на галерею и подошла к юноше. Вежливо кивнула, протягивая сверток:
- Спасибо, господин Чонг, Вы были так добры к мне!
Молодой человек, ответив на кивок, положил в ее ладонь что-то маленькое, хитроумно завернутое в хлопковую материю.
- Берегите себя в дороге, госпожа Хуа!
- А Ваш друг?..
- Отсыпается, он пришел сюда издалека.
- Вот как?
Девушка с удивлением поняла, что ей безразлично, чем тот занят, и нерешительно шагнула вперед. Чонг обнял ее, прижав к себе не ладонью, а предплечьем и глядя через ее плечо, прижался щекой к ее волосам. Фиа, которой этот незнакомый ранее жест очень нравился, постаралась ответить тем же. Затем, не сговариваясь, они опустили руки и отступили друг от друга
Пока она поправляла котомку, молодой человек вышел из усадьбы: ему видимо, не хотелось прощаться во дворе. Она поспешила следом, затем, помахав рукой, двинулась по тропинке, которую пересекали полосы расходящегося тумана, к запруде. Один раз она обернулась: Чонг стоял, положив руку на эфес, на том же месте, где вчера представлял ей друга. Фиа снова помахала рукой и зашагала к предместьям.
Миновав несколько безлюдных улочек, девушка нагнала низенького разносчика с большой круглой головой, на плече тот нес шест, в двух бадейках, подвешенных к которому плескалась живая рыба. Внезапно дверь одного из домов открылась, оттуда выглянула служанка средних лет, чтобы выплеснуть на дорогу воду. Заметив разносчика, она вышла, держа в руках таз:
- А, здравствуй, как поживаешь? Нам сегодня не нужно, хотя погоди, я для себя возьму парочку. Что это, патруль под утро дважды проходил?
Продавец поздоровался и спустил с плеча ношу:
- Сейчас-сейчас, вот самые большие! Патруль? Да, проходил дважды. Говорят, двух убитых военных нашли. И говорят, по всему видно, - он перешел на шепот, - что убили их…ну, там, знаете, возле запруды…
Фиа не смогла отказать себе в удовольствии и подала голос:
- Я сама слышала: офицер так и сказал. Ну, этого, конечно, быть не может!
И, повернувшись, пошагала дальше. Возле крошечной харчевни она остановилась:
ее знакомец, пожилой трактирщик, подставив себе какой-то ящик, неторопливо снимал маленький фонарик, служивший вывеской. Завидев ее, он повесил фонарик обратно на крючок, вбитый в потрескавшуюся от времени балку, и окликнул, улыбаясь из-под смуглой, сильной руки:
- Здравствуйте, госпожа! Собираетесь домой?
- Здравствуйте, господин трактирщик! Да, надо проведать своих.
Она подошла поближе:
- Слышали Вы о ночном происшествии у излучины?
- Да, госпожа, очень любопытный случай!
Они распрощались, и хозяин харчевни снова снял фонарик с изогнутого гвоздя, спустился с ящика и ушел внутрь домика.
Фиа прошла сколько-то по улице, потом оглянулась и внимательно посмотрела назад. Уже почти рассвело, одинаковые неприметные строения рядком стояли, темнея под начинающим хмуриться небом, и ничто не напоминало о маленькой лавочке. Она достала маленький сверток и, распустив аккуратный узелок, бережно развернула ткань: из темно-синих складок на нее смотрела очень простыми движениями вырезанная из дерева фигурка, улыбающийся большеглазый лис в купеческом наряде и с фонарем в руке.
"Инцидент у излучины реки"5
Ну вот, и конец. Не обессудьте. Буду рада ВСЕМ отзывам.
От себя добавлю, что кормилась все эти дни только матчастью и теми фильмами\картинками, где Токио хорошо виден. Теперь, наконец, можно будет ЦЕЛИКОМ, а не отрывками смотреть "Кеппуроку", "NHK", любое анимэ по теме - мозгам уже все равно, свое собственное отношение к предмету они выдали на-гора.
А обнимающуюся парочку на остановке послал Господь Бог.
Йош! Всё!
От себя добавлю, что кормилась все эти дни только матчастью и теми фильмами\картинками, где Токио хорошо виден. Теперь, наконец, можно будет ЦЕЛИКОМ, а не отрывками смотреть "Кеппуроку", "NHK", любое анимэ по теме - мозгам уже все равно, свое собственное отношение к предмету они выдали на-гора.
А обнимающуюся парочку на остановке послал Господь Бог.
Йош! Всё!