и еще, а я пойду покурюКогда она вновь вышла во двор, воздух уже казался синеватым из-за надвигавшихся сумерек. На этот раз они с Чонгом встретились на полпути, у колодца. Обоим это показалось забавным: они обменялись насмешливо-заговорщицкими улыбками.
- Вот как, похоже на свидание! – беззаботно заметила Фиа, - Я и не помню, как это!
На этот раз она говорила правду: единственный человек, который понравился ей после побега из дома, никогда не приглашал ее на свидания, а все, что было до, она старалась как можно лучше схоронить на дне памяти.
- Я думал, такие вещи забыть трудно, - он серьезно посмотрел на нее.
- Я же очень старая, господин Чонг, в моем возрасте мало что помнишь. И плохое, и хорошее, - пошутила она.
Чонг на секунду опустил голову, потом будто встряхнулся и указал ей кивком:
- Видите те деревья? Их здесь не так много, а стоит проехать сколько-то на запад – и глядишь, их все больше и больше по берегам рек…Вечером они кажутся почти черными… когда часто видишь, легко запомнить.
Фиа посмотрела поверх крыши – туда, где темнели кудрявые вершины. Из южной части дома их хорошо видно. Он живет там, хотя во флигеле, днем, должно быть, гораздо прохладнее.
Ей темные кроны показались немного зловещими. Но молодой человек смотрел на густую листву, словно клубившуюся на фоне вечернего неба, как на что-то, бывшее ранее привычным. Что это была за жизнь там, на западе - даже об опасностях можно вспоминать с приязнью?
- Места, откуда вы родом, какие они? – Чонг выжидательно склонил голову набок.
- Откуда родом… - невольно ее голос зазвучал ниже, глубже,словно откликаясь на неведомые ветры, сейчас Фиа почудилось: брошенная нею так поспешно усадьба братьев и хитросплетения конструкций Orbital Main Junction гораздо ближе друг к другу, чем к этому маленькому дворику:
– Ну…там видно очень много звезд… такое красивое небо по ночам…
Она поймала взгляд, которому не смогла найти объяснения. Затем уголки полных губ чуть приподнялись в ехидной улыбке.
И Фиа осторожно продолжила:
- Много лавок и харчевен, - она порадовалась, что нашла в памяти нужное слово. - Люди приезжают, уезжают…
- Если так, госпожа Хуа, то это очень похоже и на наш город! – слова прозвучали шутливо и непринужденно, но взгляд черных глаз смягчился гораздо медленней.
- Извините на минутку, пойду, принесу фонарь…
В густеющей темноте она не сразу разглядела ручку двери. Войдя в дом, стала искать на ощупь новенькие кресало и светильник под складчатым бумажным абажуром и вспомнила, как хозяин харчевни с добродушной шутливостью, но настойчиво уговаривал купить их: «Госпожа Хуа, поверьте старику, так Вам будет куда сподручнее! К тому же, лисицам свет фонаря очень к лицу!» Фиа тихо хихикнула, потом ей в голову пришла идея: она нашарила рукой гребень и, полностью доверившись чувствам, бесшумно вышла. Опустилась на колени, зажгла фонарь. Чонга, присевшего на край настила галерейки, она заметила не сразу. Юноша сидел неподвижно, но, увидав ее, перебрался поближе к свету.
Настойчивая мошкара заколотилась о светящиеся ребристые бока. Мягкое движение ветра прошло сквозь влажную прохладу вечера: огонек светильника метнулся и потускнел. Фиа подняла голову и взглянула на соседа. Странные тени пролегли вдоль переносицы и скул, желтые отсветы, переместившись, словно в головоломке, вдруг обрисовали ей то, что нельзя было заметить днем. Секунда – и она поняла смысл ехидной улыбки. Там видно очень много звезд. Еще мгновение - и спокойный взгляд встретился с ее глазами; не раздумывая, Фиа почти зажмурилась и широко улыбнулась в ответ, протянула руку к волосам:
- Можно показать Вам один фокус? – о, это она приберегала на крайний случай, смакуя и растягивая удовольствие…но сегодня ей захотелось просто пошутить. А теперь выходит: «лисье» циркачество – способ доказать ее человеческую природу? И выразить Чонгу свое искренне дружеское отношение. Нет, она ничего не скажет…лишнего.
- Конечно, - он поправил выбившуюся прядку. Наклонив голову, глянул исподлобья, весело и заинтересовано. Она, уже овладев собой, медленно распустила узел волос на затылке. Вынула гребень из-за пояса, размеренным движением повела его от макушки вниз. Еще взмах и - еще! С каждым из них пряди волос становились все длиннее, достигли колен. Легкая темная волна свернулась в завиток на гладко пригнанных досках настила. Опустив руку с гребнем, Фиа сполна насладилась изумлением Чонга.
- Можете дотронуться…
Тонкие сильные пальцы соскользнули с рукояти сабли и несколько недоверчиво погладили кончики ее волос.
- Для чего это изобретение? Какие мягкие!
- Чтобы делать, - она попыталась подобрать правильное выражение, - ээ, большую прическу.
- А если не нужно?
- Тогда так.
Она отвела плечи назад и расслабленно-кошачьим движением встряхнула чуть запрокинутой головой, пряди зашевелились, как живые, заставив приятную россыпь мурашек пробежаться по спине, и начали укорачиваться. Чонг посмотрел на Фиа, как на нечто, потребующее определенных усилий для дальнейшего осмысления. Неожиданно ей очень живо вспомнился ее плеер, изящная высокотехнологичная копия дешевой китайской придумки. Кто знает, какую пользу догадаются извлечь здесь из такого гребня?! Она засмеялась и протянула простой по форме и немного теплый на ощупь кусочек дерева Чонгу. Тот внимательно изучил вещицу, очевидно, примечая мельчайшие детали.
- Интересно, а если мужчина лыс – ему поможет? – спросил он, старательно пряча улыбку.
- Не знаю…
Они принялись рассматривать гребень вместе.
- Сказать по правде, не знаю, как он сделан.
- Мастер вырезал его очень коротким ножом: вот зарубка, видите? И еще одна.
- Я никогда не замечала, надо же…
Свет фонаря разгорелся сильнее, окутав золотистым сиянием совсем маленькую часть галереи, а над остальным миром уже царила ночь, ясная и спокойная.
Восход напомнил Фиа самое первое утро здесь: она не сомкнула глаз, проводив гостя. Неподвижно лежа в своей комнатке, девушка с тревогой поняла, что не знает ничего о том, какое решение принять. Мысли метались и перескакивали от одного к другому, но она продолжала все также наблюдать, с внешним спокойствием опершись на локоть, как светлеет на востоке, как постепенно проявляются первые тени. Не дождавшись, пока солнце полностью выйдет из-за горизонта, вскочила и быстро оделась. Нет, бежать она не собиралась. Хотя это было бы умнее всего. Но можно сходить в город: так будет лучше думаться, и, может, реальная опасность отвлечет ее от ненужных – она это понимала – сомнений. У дверей Фиа остановилась, выпустила из рук узелок и посмотрела на руку: ей вспомнилось, как вечером кончики пальцев коснулись внутренней стороны запястья Чонга. Она быстрым движением поднесла их к губам, подобрала узелок и вышла.
Свежесть подбодрила ее, но, миновав двор, Фиа вдруг остановилась и довольно долго глядела на заросли. Затем решительно двинулась к ним: надо будет вырезать себе палку получше. Здесь деревенские жители, придя издалека, не оставляют посох даже в городе. Достав из складок одежды кинжал, она подержала его на вытянутой ладони, и улыбка медленно проявилась и исчезла на губах.
Утро было росистым, и платье тут же промокло до самых колен, но она шагала, не замечая этого, пока не достигла пологого склона холма, а затем – и городских предместий.
Тут всегда приходилось надевать шляпу, и сегодня это ее заметно раздражало: казалось, плотные соломенные поля крадут не только свет, но и воздух. Добравшись по узким улочкам до знакомого дома, украшенного маленьким фонариком-вывеской, Фиа, уняв ярость, сдвинула шляпу назад, и та повисла за спиной. Она вошла, поприветствовав хозяина, который, бодро приосанившись, протирал плошки. Тот положил полотенце на стойку и улыбнулся ей своей неуловимо лукавой улыбкой. Над верхней губой теперь у него красовались небольшие усики, и Фиа отметила, что так черты его лица кажутся точеными, как у аристократа.
- О, это Вы, госпожа! Проходите, прошу Вас! Пожалуйста, присаживайтесь. Долго же вас не было.
- Да, я отлучалась по делам, - она отставила посох в угол и села, зная, что сейчас хозяин вынесет чай, и можно будет немного поболтать по душам.
- Вид у вас отдохнувший, рад, что все в порядке.
- А как ваши дела, господин…? – Фиа вдруг сообразила, что не знает, как зовут торговца.
- В порядке, благодарю Вас! – пожилой трактирщик словно и не заметил, радушно хлопоча у стола.
- Вот, попробуйте, это новый сорт здесь! Знаете, - он доверительно наклонился в ее сторону, в больших глазах мелькнули искорки - у меня всегда самый лучший китайский чай.
Неспешно отхлебывая, они обсудили будущие покупки, хозяин мимоходом упомянул: Фиа - настолько уважаемая и нужная клиентка, что он готов и в кредит отпускать.
- Что только пожелаете!
- Большое спасибо, пока больше ничего не нужно! Разве только вот глиняную бутылочку – как для спиртного.
- Вот выпьем еще по чашечке, я Вам покажу самую лучшую.
Покидая крошечную харчевню, Фиа заметила, что солнце уже довольно высоко. По улице начали сновать люди, и какой-то вояка, шествовавший мимо вразвалочку, презрительно сказал приятелю: «Что за убогий квартал! И лапши не купишь!»
Она поспешила по самой короткой дороге к реке, спустилась с холма и, оглядевшись, остановилась. Развязав узелок, мысленно посетовала, что денег остается все меньше, достала снадобье господина Теи и бережно перелила его в новенький глянцевый сосуд. Потом, размахнувшись, постаралась забросить пустую бутылочку в омут поглубже.
Входя во двор, Фиа остановилась, как вкопанная: на террасе вместе с Чонгом расположился хозяин, над чем-то добродушно подтрунивая. Парень сидел, опершись рукой о настил, и, часто моргая, щурился на солнце, лицо его было бледным. Хозяин провел рукой по затылку, посмотрел на небо, на сосенку, весело покачивавшую густо-зеленой хвоей, и тут его взгляд уперся в Фиа. Чонг, увидав это, смутился было, но, к счастью, он сидел в глубине галерейки, почти за спиной хозяина, и тот ничего не заметил. Делать было нечего, Фиа резко, залихватски кивнула, от чего шляпа тут же съехала на нос, закрывая лицо.
- Прррошу прощения! Побеспокоила! – заявила она неженственным басом.
- Кто ты? – строго спросил хозяин.
- Продаю лечебные травы! Может, нужно что?
- Какие же? – Чонг покатился со смеху.
- Все, какие есть! – она, задрав подбородок, громко застучала посохом по камням и двинулась вглубь двора.
- Уходи сейчас же, - хозяин грозно выпрямился, потом, оглянувшись, сердито зыркнул на Чонга, который явно собирался вступить в торг.
Фиа, сделав вид, что колеблется, начала быстро пятиться вон.
- Почему же, может, у Вас нет таких? - Чонг и не думал уступать хозяину.
Выбравшись из усадьбы, Фиа притаилась у стены флигеля и тут же услышала кашель. Хозяин негромко и коротко сказал что-то, но, судя по звуку шагов, сразу ушел. Через некоторое время выглянул Чонг. Все еще улыбаясь, он перевел дыхание и сказал:
- Видели бы Вы себя со стороны, госпожа Хуа! Очень у Вас хорошо получается, я подумал, Вам лет пятьсот.
Фиа спрятала палку на обочине тропки и последовала за ним.
- Я представила себе: что, если бы такая крепкая старуха все это время лечилась только спиртным?
Он повернул к северной галерейке и присел на краешек, сложив руки на коленях.
- Давайте Ваше снадобье! У него такой забавный вкус.
Она развязала узелок и, не спеша, вынула глиняную бутылочку, подумав при этом, что впервые видит Чонга без оружия. Тот удивленно понаблюдал, как Фиа ставит ее на темные доски.
- Это и есть оно, не думайте. Надо же как-то объяснить.
- Хозяин вряд ли поверит, - улыбнулся Чонг, - Я редко пью. Но это Вы верно придумали: вчера вечером он слышал Ваш смех и теперь не дает мне проходу шутками.
- Тем лучше, он сам себе все и объяснит.
Она, извинившись, сбегала в дом за индийскими стаканчиками, и, вновь выходя на галерейку, с удивлением поняла, что Чонг, проводивший ее взглядом, продолжает смотреть – немного насмешливо, но мягко. Впрочем, когда она села рядом, он, зная, что теперь его лицо видно не против света, повел разговор в обычной непринужденной манере.
- Как там, в городе, госпожа Хуа? Не заметили ничего странного?
- Нет, вроде. Было еще рано, людей мало. Хотя…да, точно, я видела двух смешных вояк.
- Вот как! Смешных?
- Да. Один сказал другому: «Здесь и лапши-то поесть негде!», а я стояла как раз под вывеской. Ее было хорошо видно.
- Погодите, - он гибким движением развернулся, – как Вы шли? Вот так или так?
Фиа, стараясь уследить за быстрыми движениями пальца, словно набрасывавшего карту на гладких досках, припомнила дорогу.
- Вот так. Тут поворот налево, а вот тут, нет, подальше…немного правее, спуск к реке.
- Довольно неудобный, рядом – короткая стена?
- Да.
- А! Я знаю это место: улица вполне широкая, но стоят одни лачуги, других лавок нет, только эта?
- Да, все так и есть.
- А как выглядели те два вояки?
- Довольно худые, одежда одинаковая, светло-серая, вид такой заносчивый, словно только из столицы, но сами выглядят грубовато.
- Ну, эти вряд ли найдут лавочку. Там и местные-то заблудятся. Здешний хозяин знает трактирщика, но сам несколько раз не мог найти. Придет – а там одни дома, все одинаковые, вывески нет, а место то же.
Фиа стало не по себе: она вспомнила маленький фонарик с надписью качающийся от ветра: и правда, сними его – и харчевня будто исчезнет, как наваждение.